Экипажи, привезшие своих богатых владельцев, отъезжали в сторону.
Сквозь узкий проход между двух стен толпы-публики проходила нарядная вереница свадебных гостей.
Церковный староста, видя, что любопытных прибывает все более и более, крикнул сторожам:
– Протяните канаты! Живо, живо!
– Па-а-ди! Берегись! – доносились громкие, жирные окрики чудовищно толстых кучеров.
– Ах, милушки, уж не жених ли?
– И то как будто…
– Чего вы врете, какой это жених…
Шумит, волнуется, жужжит, судачит и злословит толпа.
– Едет! Едет! – прокатилось в ней волной. Действительно, из роскошной кареты вышел жених, окруженный щегольскими шаферами под руку с посаженым отцом.
– Ах, молодой, красивый!… – заволновалась толпа.
– И такой миллионщик!…
В церкви уже зажжены люстры, паникадило, вся она сверкает морем огня. Блеск свечей переливается радужным светом в бриллиантах нарядных дам и девиц богатого купеческого царства.
Теперь началось ожидание невесты. Любопытство и нетерпение толпы достигло крайнего напряжения.
Глава II. Прерванное венчание. Невеста с усами. Ее похищение
Почти одновременно к церкви подъехали две кареты, запряженные дивными рысаками.
Из первой кареты вышла невеста, окруженная «подругами», вторая карета отъехала в сторону.
Те, кто ожидал прибытия невесты, чтобы посмотреть, какова она, были жестоко разочарованы: из-за плотного шелкового тюля-газа фаты лица совсем не было видно. К тому же невеста не отнимала от лица кружевного платка.
– Что это она так закрылась?
– Стыдится, может…
– Да чего ей стыдиться-то? Говорят, красавица писаная. Сопутствуемая посаженой матерью, рыхлой купчихой в богатейшем наряде, невеста вошла в храм.
Навстречу ей спешил жених, кудрявый молодой человек во фраке с глупой бараньей физиономией.
– Дорогая… – тихо шепнул он ей.
– Гря-а-ди, гряди, голубица! – грянул хор приветственный концерт.
На одну секунду невеста остановилась, вздрогнула, словно страшась идти дальше, но потом, очевидно, взяв себя в руки, она – под руку с женихом – направилась к аналою.
– Что это она платок держит у лица? Плачет, что ли?
– А как же не плакать: последний девичий денек, чай.
Сотни глаз, жадных, любопытных, устремлены на пару, которую сейчас будут венчать.
Священник, мягко, ласково улыбаясь, встречает жениха и невесту, устанавливает их у аналоя. Шафера занимают свои места за женихом и невестой. Заливаются тенора, гудит октава.
– Как она волнуется!
– Зато как ликующе весел и победоносен жених!
Венчание началось.
Но не успел еще священник произнести несколько слов, как вдруг церковь огласилась безумно- страшным криком жениха:
– Ай! Господи, что это?
Храм вздрогнул. Все, как один человек, направили свои взоры на венчающихся, и то, что они увидели, заставило и их испустить возгласы, полные не меньшего страха:
– Глядите! Глядите! Что это такое?
Невеста стояла, откинув с лица венчальную фату.
– Усы! Мужчина!
Батюшка отшатнулся. Жених окаменел.
На лице невесты красовались весьма изрядные усы!
– Что это… кто это? – бормотал жених, бледный как полотно, с выпученными глазами.
– Что такое? Что случилось?
– Мужчина… усы… невесту подменили…
Пользуясь общей паникой, вернее, общим оцепенением, невеста с усами быстро направилась к выходу.
