— Нет, Лок, ушами здесь правды не выслушать — ее здесь отыскивать надо. А начинать — с себя.
— С меня?
— Да.
— Я — сторона потерпевшая. Потом, я лично там не был. Как же, — пожал он плечами, — с меня?
— Все находится в нас, Лок. Начинать всегда надо с себя. Правило, которое на признает исключений.
— Будешь меня допрашивать? Мы устали от Ваших допросов, а толку? А я у тебя, как у всех, — получаюсь крайним. Ты что? Я не ожидал!
— Допрашивать я не буду: полномочий на это нет. Теперь нет… Мне не много надо, Лок, но расскажешь мне то, что не сказано следствию, о чем не спрашивали. Расскажешь, — и в этом я вижу преимущества и пользу. Тогда можно браться… То есть, нужно быть откровенным: ты это понял? И еще: сам-то готов? Знаешь: камешек покатился — сошла лавина.
Уж не пугал ли его Потемкин? — опять холодок пробежал в жилах Лока. Он смутно жалел, что «завел» Потемкина.
— Ты думаешь, как-то и я... — спросил неуверенно Лок, — причастен?...
— Как-то — конечно. Только: вина и причастность — разные вещи.
— Что я скрываю?
— Сумма! Точная сумма — я, например, не знаю.
Тишина подступала недоверчивой тенью к столу.
— Об этом написано столько, сказано. Все знают, — а ты нет!
— Но ты же спросил не о том, что я где-то читал или услышал в сплетнях и по телевизору. И я — не о том, что написано вами в бумагах.
— Тебе это важно?
— Важно! Нападавшие знали кто пассажиры; время выезда; куда выезжают; зачем; что везут и, наверное, — сколько. А я не знаю. Так вот, — откуда они это знали?
— Что, я им сказал?
— Не скажу так, но сумму ты знаешь!
«Во, попал!» — подумал бы Лок, думай он по-русски. Потемкин плотно, как жандармы царских времен, уже «сидел» на Локе. Ощущалась хватка, стряхнуть которую запросто не удастся.
«Как легко неприязнь вползает в души, — подумал Потемкин, — из-за того, что один и тот же предмет, люди видят по-разному!».
— Согласия, Лок, я еще не давал. Можем закрыть тему и разойтись.
— Семьдесят, Георгий! Зелеными! Вот что они забрали.
— Бан нгай ньинь дола?
— Да, пятьдесят тысяч долларов. А гривни — так, как написано там, в заявлениях.
***
Офицер, проведя инструктаж, открыл сейф и роздал оружие. А, выйдя к солнцу последним, пошел сказать: «Добрый день», водителям. «Похожи, — думал он, на ходу, — Пузатый? О, да! Круглолицый? Еще бы!» И так — что один, что другой, без разницы.
В салоне он осмотрелся:
— М-да… — и подошел к водителю, который был за рулем. Другой оформлял документы.
«М-да… — повторил, оценив про себя, водитель, — Ну люди! Вот обязательно надо «почухать» в руке что-нибудь!».
Вошедший, желая о чем-то поговорить, взялся за руль, и подергал его вправо-влево.
— А жалко их, а? — кивнул он в салон, полагая вьетнамцев.
Водитель перевел взгляд в окно и ответил:
— Н-да…
— Вот знали бы, да… — выждав немного, стал думать вслух офицер.
— Да знал бы я, — дернул плечами, водитель — так не остановился!
— А это вот дело — рука офицера прошлась по баранке, — Вы, наверное, лет уже десять, трете?
— Двадцать лет!
— И все в этом городе?
— Нет, по всему Союзу, но сами — отсюда.
— М-да? — хмыкнул опять офицер и спросил: — С напарником, не в одиночку?
— А Вы не думали, как это можно? — усмехнулся водитель, — Неделями в рейсе и одному?
— Да. Нельзя без напарника, просто никак. Был бы только нормальный. Ну уж как повезет…
— Мне повезло, не переживайте, мы с «Красным» уже, лет пятнадцать.
— Ого. Это много! ГАИшников знаете наперечет?!:
— Кто их не знает — племя? Знаем!
— Ну а тех, что вас «бомбанули» у аэропорта?
Водитель тряхнул головой:
Вот тех? Ерунда! Не они это были — «левые».
— И так оно было видно?
— Конечно. Менты так себя не ведут. Мы писали уже…
— А как?
— Да не так. Что я, не знаю — за столько-то лет!
— Ну, ладно, — потарабанил пальцами и, подумав, убрал, наконец, офицер свою руку. — Ладно!
Вышел было, да снова вернулся:
— Тьфу, я забыл! Ну, с богом! Как говорят: ни гвоздя, ни жезла!
А в коридоре «подгреб» к напарнику. Угостил сигаретой и поманил отойти к окну.
— Жалко все-таки Ваших друзей, ни за что пострадали, да так…
— Друзья мои не страдали!
— Да я все о том... — пояснил офицер, — Как «бомбанули» вас возле аэропорта. Мы, конечно, чем можем, поможем… Но, ладно, вьетнамцы, не знают, не понимают, боятся. А вы — вы же старые волки! Вас формой не проведешь. Как же вы «лоханулись»? Людей подвели… А, как можно?
— Да Вам-то легко судить. Вы там не были. А там было все натурально. Вот мы и представили все, как положено, им для проверки. Вы бы что, по-другому сделали?
— Значит…
«Красный», — не глядя, в ответ, — раздавил сигарету. «Некогда!» — понял милиционер, вздохнул и пошел по своим делам.
Через минуту оба водителя, с улыбкой вспомнили тот анекдот, в котором милиционер проверяет наличие спичек в коробке. «Коробок поднимается на уровень уха. Потом милиционер потряс головой. Тихо. Значит, нет в коробке никаких таких спичек. Пусто!».
«Смеяться над кем-то, — считал Потемкин, — не грех, да только бы — поосторожней...».
Разумно считал он, да не знали об этом друзья-водители.
***
— Потемкин, чего такой хмурый? Может, помочь тебе чем-то?
— Может быть, Юрий Юрич. Спасибо. А сделать запрос по клиентам сможете?
— Зачем?
— Мы не знаем людей.
— Хочешь подшить себе их характеристики?
— Не помешало бы.
— Спятил? На пассажиров — не может быть речи! А на водителей — смысл? Они, всякий рейс могут быть разными.
— Постоянные есть…
— Да, но о них забудь, потому что автобус — их собственность. Выкуплен! Сами будут писать на себя? Позитивно напишут. Остальные — примерно так же.
