шага.
– Но почему это должно меня волновать?
Роберто двинулся следом, простирая к ней свои клешни.
– Дай мне шанс – и я объясню тебе, – сказал он.
В это время его огромный хребет застрял в двери.
– Как это ни трогательно, но у меня много работы, – сказала миссис Псликэн. – Впрочем, не только у меня, а и у каждого в этом отделении. – Она посмотрела поверх своих очков на переполненный коридор. – Сэнджин, надо на время одолжить им ваш кабинет. Проводите их.
Сэнджин стоял неподвижно с застывшим от удивления лицом.
– Но я тоже должен работать! – Кто-то толкнул его в бок и привел в чувство. – Пойдемте со мной, – сказал он.
Роберто зашаркал ногами, отступая назад и жестом показывая Брэнди следовать за Сэнджином.
Брэнди шла по коридору, прижимая к себе портфель и остро ощущая присутствие дракона, семенящего за ней по пятам.
Проклятый Роберто, он заставлял ее смеяться! Она была очарована им. И несмотря на всю свою злость и обиды, по-прежнему любила его.
Черт бы его побрал! Черт бы его побрал!
Сэнджин открыл дверь в свой кабинет и жестом пригласил их войти. Из маленького помещения открывался вид на соседнее здание. В комнате с трудом помещались письменный стол, кресло и шкаф с папками. На полу оставалось так мало места, что дракону пришлось откинуть в сторону хвост, чтобы Сэнджин мог закрыть за собой дверь.
Хотя дракон в основном был не более чем бутафория, Брэнди невольно попятилась к дальней стороне стола.
– Что побудило тебя сделать это?
– Я хотел привлечь твое внимание, – сказал Роберто, снова открывая пасть дракона. – Мой отец сказал, что мне лучше приползти к тебе на поклон, но я был абсолютно не согласен с ним. Я сказал, что ни одна женщина этого недостойна. А он в ответ… он обругал меня. – Роберто поморщился, как будто слова отца по-прежнему его ранили. – Я уважаю мнение своего отца, поэтому последовал его совету.
– Понятно. Ты сделал это, потому что ты его уважаешь.
– Нет, не поэтому. – Роберто закачал своей огромной нечеловеческой головой. – Потому что, пока я разлучен с тобой, мое сердце каждую минуту истекает кровью.
– Очень мило, – сказала Брэнди. – И поэтично. Но меня это не впечатляет. – Хотя некоторое впечатление все же имело место. Но пусть Роберто не думает, что, заливаясь соловьем и рассказывая ей всякую романтическую чепуху своим грудным итальянским голосом, он превратит ее в поклонницу какого-то дракона.
– В твое отсутствие я попросил Чарлза рассказать о тебе. Все, что он знает. Я просил его показать мне твои фотографии. Я видел балерину Брэнди в детстве, во время ее первого выступления. – Роберто протянул к ней когтистую лапу. – Я слышал все о твоем отце.
– Как мило, что дядя Чарлз рассказал тебе это.
Брэнди принялась упорядочивать содержимое своего портфеля, хотя там и без того был идеальный порядок. Блокнот, ручка, карандаш, органайзер и новый ноутбук – все находилось на своем месте.
– Но я не такой, как твой отец, – сказал Роберто.
– Нет, ты совсем другой. Ты – мешок с деньгами.
– Нет. И я не сын графа Бартолини.
Брэнди подняла глаза и закрыла портфель.
– Ладно. Ты своего добился. – Она отложила портфель на один конец стола, а сама села на другой. – Я вся внимание.
– Два года назад моя мать была тяжело больна, – начал Роберто.
– Мне очень жаль, – сказала Брэнди.
Но к чему он ей это рассказывает?
– У моей матери диагностировали рак груди. Поэтому она полагала, что скоро умрет. И мы все тоже так думали. Однажды она подозвала меня к своей кровати, чтобы рассказать мне секрет моего рождения. – Дракон Роберто скрестил когтистые лапы на своей чешуйчатой груди. – Мама училась с моим настоящим отцом в одном колледже. Она увлеклась этим человеком, который ее бросил беременную. Тогда мама пришла к дедушке, и он отправил ее к своей семье в Италию. Там состоялась ее встреча с графом. Моя мать вышла за него замуж, прежде чем я родился, и я всегда считал, что граф мой отец.
– И никто никогда не рассказал тебе правду? – спросила Брэнди. В это было трудно поверить.
– Правду не знал никто, за исключением графа и моей матери. Все считали, что их роман завязался во время визита графа в Штаты. Но тогда они с матерью часто ссорились, если верить слухам. Поэтому мама из гордости не стала ему рассказывать о беременности. Но когда мама приехала в Италию, они снова разыскали друг друга и поженились.
– Послушай, я не хочу тебя оспаривать, но Моссимо знает о тебе всю правду. Он называл твою мать… он называл ее бранными словами.
– Моссимо только подозревал правду. Вероятно, до него дошли слухи. Но кто стал бы ему верить, видя, как он постоянно источает яд?
