– Я не была в музыкальной гостиной потому, что мне хотелось… поближе познакомиться с детьми, и, кроме того, вы же знаете, что я не пою и на арфе не играю.
Невилл, в чьи обязанности входил уход за столовым серебром и которого иногда бросали на помощь, когда нужно было обслужить за обедом многочисленных гостей, сказал:
– Я слышал от Хода, который слышал от Роудона, который слышал от Дайны, которая стирает пыль в кабинете мистера Трокмортона, что ты теперь работаешь с бумагами мистера Гаррика.
– Вот как? А что случилось с мистером Стэнхоупом? – воскликнул Арвид.
– Ему дали пинка под зад, – с чувством сказал Эрни.
Брюнелла дождалась, пока уляжется общее волнение, и спросила:
– Ну и как, Селеста, нравится тебе работать с мистером Гарриком?
– Очень.
Селесте как-то вдруг расхотелось оставаться на кухне. Исчезло радостное ощущение от того, что ты находишься дома, в кругу своих. Зачем они завели разговор о Гаррике? Прежде ее не волновали такие разговоры: какое отношение она, дочь садовника, имела к тому, что происходит наверху? Но теперь они затрагивали ее, заставляя думать о том, что было ей неприятно. Ей не хотелось вспоминать про мистера Трокмортона.
– Мистер Гаррик гораздо богаче, чем мистер Эллери, – заговорщицким тоном заметила Эстер.
– Ради всего святого, прекратите! – рявкнул Милфорд.
– Помнишь, Селеста, я не раз говорила тебе, что выйти замуж за богатого не сложнее, чем за бедного, – сказала Эстер, пристально посмотрев на Милфорда, который при этих словах съежился и поник.
Селеста посмотрела на них обоих и подумала о том, что отца и Эстер связывают гораздо более сложные отношения, чем можно было предположить.
– Я не строю сумасшедших планов, папа, и лучше понимаю теперь различие между бедными и богатыми, Эстер. Но…
– Нет, я не понимаю, – нахмурилась одна из новеньких горничных, самая молоденькая, слушавшая разговор, наморщив от напряжения свой лобик. – Кем же вы все-таки интересуетесь, мистером Эллери или мистером Гарриком?
– Мистером Эллери, – быстро ответила Селеста. Но горничная продолжала так, словно не слышала ответа Селесты:
– Мне кажется, что любой из них был бы достойной добычей для дочери садовника. Это все равно, что птицу руками поймать.
Селеста покраснела от смущения и сердито ответила:
– Я не хотела бы выйти замуж за мистера Трокмортона. Всех его денег не хватит, чтобы я смогла полюбить такого холодного и бессердечного человека, как он.
Ее слова упали в тишину. Было слышно лишь ритмичное постукивание вертела и шипение жира, падавшего с ростбифа на раскаленные угли. Селеста перехватила испуганный, предупреждающий взгляд Эстер и довернула голову к раскрытой двери.
Там в проеме стояла высокая темная фигура.
Гаррик. Он стоял, сжав кулаки и расставив ноги, словно матрос на палубе.
Он пришел за ней. Разумеется, разве мог он смириться с сообщением, которое она передала для него? Мистер Трокмортон обвел кухню тяжелым, замораживающим взглядом.
Некоторые слуги привстали со своих мест. Другие отвернулись или заерзали. Эрни закашлялся и постарался спрятаться за чужие спины.
Мистер Трокмортон нашел взглядом Селесту и неожиданно спокойным тоном сказал:
– Мисс Милфорд, можно вас на минутку?
В глубине его глаз, под коркой льда, горел огонь… огонь страсти, в которой ему только что прилюдно отказала Селеста.
Она вцепилась в скамью, на которой сидела, так, что побелели костяшки пальцев.
Видя, что она не собирается вставать, Гаррик повторил:
– Мне нужно поговорить с вами. Немедленно.
Эстер улыбнулась и ободряюще кивнула Селесте. Отец прокашлялся и сказал, тронув Селесту за плечо:
– Иди, девочка.
Могла ли она ослушаться? Не могла, как и не могла рассказать всем о том, что случилось вчера в оранжерее.
Она отлепила от скамьи пальцы. С усилием поднялась на ноги. Медленно подошла к двери, не глядя на Гаррика.
Он отступил в сторону, пропуская ее мимо себя.
Она вышла за дверь.
Гаррик захлопнул дверь и взял Селесту за локоть – так, как берут непослушную служанку.
