– Но ты отвергла меня. Я предложил тебе все свое имущество. А тебя оно не волновало. Я признался, что люблю тебя. Но ты взглянула на меня с презрением.
Саманта потерла глаза тыльной стороной ладони.
– Я не хотела. Просто ни один мужчина никогда не говорил мне ничего подобного.
– И вот теперь я стою на коленях, – Уильям придвинулся поближе, теперь он почти касался ее колен. – И я молю тебя о прощении. Я был к тебе несправедлив. Я был безмозглым глупцом. Высокомерным, эгоистичным болваном. Пожалуйста, пожалуйста, прости меня, Саманта!
– Хорошо! – Не стоило, не стоило ей сдаваться, но она ничего не могла с собой поделать. – Я прощаю. – Она так хотела его. Она так любила его!
– Тогда… может быть, ты посмотришь на меня наконец? – Саманта чувствовала щекой горячее дыхание Уильяма.
Девушка посмотрела ему в лицо, затем перевела взгляд на их сомкнутые руки.
– Саманта, – продолжал Уильям. – Я, как и ты, не могу изменить прошлого. – Большим пальцем он гладил ее ладонь. – Единственное, что я могу пообещать, – это постараться не повторять своих ошибок.
Саманте вдруг захотелось почему-то щелкнуть его по лбу.
– Никогда-никогда? Даже в самых дальних уголках своего сознания? Если положишь что-нибудь не на свое место или вороватый слуга украдет столовое серебро – ты не будешь втайне считать, что это могла быть я?
Он молчал так долго, что Саманте захотелось вырваться, убежать… и в то же время сделать так, как он говорит. Наконец, решившись заглянуть в глаза Уильяма, она прочла в них понимание и в то же время искреннее осознание причиненных ей обид.
– Я обещаю никогда не подозревать тебя ни в чем, кроме того, что ты – самая красивая, самая умная и добрая женщина в мире. Потому что я верю в тебя. Но я не могу заставить тебя поверить в меня, – лицо его скривилось, словно от боли. Уильям поднялся с колен. – Неудивительно, что тебе так трудно полюбить меня. Ты сомневаешься в моей правдивости, помня, каким я был до сих пор.
– Нет, нет! Ни в чем я не сомневаюсь, просто… все… всегда… – она не могла поверить, что говорит это. Такая мелкая причина, за которой не спрятать ее огромный страх. Ведь если она останется с Уильямом, это означает боль, новую боль. Это была игра, еще одна игра. Но ставки в ней были так высоки, что Саманта готова была скорее прожить в одиночестве остаток жизни, изнуряя себя тяжелым трудом, чтобы заработать на жизнь, чем рискнуть и согласиться стать женой Уильяма Грегори.
И только одно мешало ей покинуть его. Встав, Саманта взяла Уильяма за руку и серьезно посмотрела ему в глаза.
– Я люблю тебя. Люблю с того первого мгновения, когда увидела всадника на огромной лошади в ночной мгле и подумала, что передо мной дьявол, чертовски красивый и не менее опасный.
Теперь он испытующе смотрел ей в глаза.
– И ты любишь меня достаточно, чтобы доверить мне свое сердце?
– А ты обещаешь хорошо обращаться с ним?
– Обещаю! Еще как обещаю!
– Я верю тебе, Уильям Грегори. Ты никогда не стал бы обманывать меня, – на этот раз Саманта не колебалась ни секунды. – Я выйду за тебя замуж.
Не сводя с нее своих лучистых синих глаз, Уильям вдруг закричал:
– Дети! Все в порядке! Она согласилась стать моей женой!
Они улыбнулись друг другу, представляя радость девочек. Саманта оглянулась. Ее удивило немного, что из кустов не выглядывают довольные детские мордашки.
– Но где же дети?
– Ты не представляешь себе. Они решили добиться своего любой ценой, – Уильям потрепал Саманту по подбородку. – И выбрали отличную тактику. Я горжусь ими.
– И как же они собирались это сделать? – Глаза Саманты изумленно расширились. – Неужели бросив нас вдвоем в этой глуши?
Уильям усмехнулся, но, взглянув на испуганную Саманту, попытался сделать серьезное лицо.
– И вовсе здесь не глушь! Наверное, они подумали, что, если нам придется провести ночь наедине, после этого ты не сможешь отказаться стать моей женой. Ведь мы оба будем безнадежно скомпрометированы.
Саманта не могла поверить, что дети способны на такое.
– Что за дьявольский план! – воскликнула она.
– Да, есть немного, – снова усмехнулся Уильям.
– И ты гордишься ими?
– Не совсем. Горжусь – неверное слово. Я просто восхищаюсь их логикой, – прочистив горло, Уильям поспешил сменить тему. – Впрочем, если мы останемся на дороге, кто-нибудь наверняка пройдет здесь в ближайшие несколько дней…
– В ближайшие несколько дней?!
– Нам надо идти вдоль дороги, и если никто не проедет мимо, дня за два – в крайнем случае за четыре – мы доберемся до Сильвермера, – Уильям нежно обнял Саманту за талию. – Но если ты доверяешь мне – я знаю короткий путь через лес.
