– Математикой, – повторила Саманта.
Уильям кивнул, давая понять, что все они свободны, и Саманта повела девочек прочь с веранды, в парк и дальше, в сторону гор. Вскоре они скрылись из виду.
Тереза сидела, сжав руки в кулаки.
– Предерзкая особа, – заявила она Уильяму.
– Ты так думаешь? – Слышала бы она мисс Прендрегаст в день ее приезда!
Словно осознав вдруг, что выглядит сварливой и вздорной, Тереза расслабилась и снова накрыла ладонью его руку.
– Но в наши дни так сложно найти хорошую прислугу. По крайней мере, она молода и красива. Это должно нравиться детям.
Ни одному мужчине еще не удалось понять женщин до конца, но даже Уильям, не слишком сведущий в этом вопросе, понимал, что не стоит слишком уж охотно соглашаться с подобными словами, произнесенными одной женщиной в адрес другой.
– Да, – кивнул он, стараясь казаться безучастным. – Наверное, им это нравится.
– Но… вид у нее такой болезненный.
– А мне казалось, что мисс Прендрегаст успела загореть.
– Да, но все же цвет лица у нее неважный, – с напускным сочувствием произнесла Тереза. – Впрочем, это вполне естественно. Бедняжке приходится много быть с детьми на воздухе. К тому же мисс Прендрегаст всего лишь гувернантка. И вряд ли стоит ожидать от нее, что она будет выглядеть как леди. Интересно, как она добивается такого цвета волос?
– Так волосы покрашены?
Тереза рассмеялась:
– А ты решил, что цвет натуральный?
– Я не мог понять. – Черт бы побрал Дункана! Он сказал, что мисс Прендрегаст – натуральная блондинка.
– Любопытно, какого же цвета на самом деле ее волосы, если она считает нужным их красить? Наверное, какого-нибудь ужасного рыжего, который так вульгарно выглядит. Что ж, не все женщины способны справиться с испытаниями, которые посылает им господь, – Тереза покачала головой. – Да и худая она какая-то. Ты как следует кормишь ее, Уильям?
– В этом можешь не сомневаться, – Уильям улыбнулся, вспомнив, какое количество пищи способна поглотить мисс Прендрегаст. – Она весьма обильно питается за ужином.
– Она что – ужинает с тобой? – голос Терезы готов был сорваться на визг.
– Да. Так же, как и дети, – Уильям улыбнулся Терезе. – А сегодня и ты, надеюсь, почтишь нас своим присутствием.
– Да… конечно, – Тереза вдруг испуганно заморгала. – Ужинать с детьми? Я всегда говорила, что ты настоящий оригинал, дорогой.
Интересно, что она имеет в виду?
Тереза улыбнулась:
– Может быть, когда ты в следующий раз станешь нанимать гувернантку, мне лучше помочь тебе?
– Благодарю тебя, Тереза, но мисс Прендрегаст обещала остаться с нами не менее чем на год. И я знаю, что могу на нее положиться, – он поднес к губам руку графини. – Подожди, ты скоро узнаешь ее поближе и поймешь, о чем я.
– Жду этого с нетерпением, дорогой. Жду с нетерпением.
Руперт, граф Фезерстоунбо, ворчал по поводу старого экипажа, дорожной пыли и медленных лошадей до тех пор, пока не довел Валду, леди Фезерстоунбо, до такого состояния, что миледи готова была сорваться на крик. Хотя кричать было совсем не в ее стиле. Сдержавшись, она повернулась к мужу, пытаясь испепелить его взглядом.
– Может быть, тебе лучше было поехать поездом, дорогой?
– Это имело бы смысл!
– Имело бы смысл сделать именно то, чего ожидают от нас в Министерстве иностранных дел? Лишь бы ты мог путешествовать с комфортом? Я слышала разговор этих людей, Руперт! Они идут по нашему следу!
– Пфф, – граф махнул рукой. – С чего бы, после стольких лет?
– Потому что до сих пор нам несказанно везло. Это должно было когда-нибудь случиться, – добавила Валда устало и печально.
– Эта карета растрясет все мои кости, дороги в таком ужасном состоянии! – снова затянул свое Руперт. – Яма на яме. Когда я буду в следующий раз разговаривать с премьер-министром, непременно доведу до его сведения…
– В следующий раз ты будешь разговаривать с премьер-министром лишь в том случае, если он решит лично зачитать тебе приговор! Нас хотят посадить в тюрьму, Руперт! Нас хотят убить! – она говорила слишком быстро, пытаясь силой собственной воли убедить Руперта. Но с ним это никогда не получалось, поэтому Валда замедлила темп и отчетливо произнесла: – А если нас не убьют англичане, это сделают русские.
– Ну, дорогая, ты преувеличиваешь, – граф похлопал графиню по затянутой в перчатку руке. – У тебя, должно быть, снова случились эти твои приливы? Леди твоего возраста склонны к депрессиям.
