они порозовели. Тиа достала голубое платье.
— Мистер Бримли велел мне приготовить именно это платье — от него ваши глаза выглядят такими голубыми, правдивыми…
Эмма расчесала волосы, и Тиа соорудила из них мягкий узел на затылке.
— Мистер Бримли сказал, что прическа должна быть немного в беспорядке.
Похоже, дворецкий продумал все до деталей.
Эмма пошла было назад к лестнице, но горничная остановила ее.
— Подождите здесь. — Тиа на цыпочках подкралась к галерее. — Все спокойно? — тихо спросила она Эликсабет, которая стояла на страже.
— Да, мэм.
Эмма и Тиа быстро спустились в холл и зашагали вниз.
В кухне толпились плачущие служанки и мрачные лакеи. Кухарка зажала рот фартуком. Одна судомойка без сознания лежала на полу, другая обмахивала ее бумажным веером. Все расступились, чтобы пропустить Эмму.
— Мисс Чегуидден, мне нужна ваша помощь, — позвал Бримли.
При всей панике, охватившей комнату, голос Бримли был спокоен, как всегда.
Но при его словах служанки зарыдали еще горше.
Эмма поспешила к длинному деревянному столу, за которым сидел дворецкий, и… замерла.
Тряпки и полотенца, валявшиеся повсюду, были окровавлены. Белая сорочка Бримли была забрызгана так, будто он стоял слишком близко к кухарке, отрезавшей голову цыпленку.
Около правой руки дворецкого лежал топорик для мяса.
— Надеюсь, вы не станете возражать, что я попросил принести сюда вашу медицинскую сумку, поскольку крови немного больше, чем я ожидал. — Он поднял левую руку. — К тому же у нас мало времени, чтобы придать ране такой вид, будто это случилось раньше.
Мизинец Бримли был отрублен.
Глава 35
Эмма осмотрела палец. От него осталась только одна фаланга.
Генрих, лакей, держал наготове открытую медицинскую сумку.
Эмма вытащила тонкую чистую ткань, обернула вокруг основания пальца и затянула, чтобы образовать жгут.
— Мистер Бримли, как это случилось?
Не успел дворецкий ответить, как заговорила кухарка:
— Он спустился, спокойный, как всегда, и объявил, что нужен серьезно раненный, потому что этот мерзавец Жан-Пьер де Гиньяр ищет Мстителя и едет сюда. Мы, слуги, слыхали кое-что про вдовий дом, но нам невдомек, зачем мистер Бримли сотворил с собой такое. Как только он выведал про де Гиньяра, мы… ну… Он так хорошо распределяет работу, и мы думали, он назначит, кто из нас должен пораниться.
Эмма ошеломленно смотрела на дворецкого. Выходит, морикадийцы знают… Она была потрясена тем, на что решился Бримли, чтобы спасти их всех.
— Вы отрезали себе палец?
Дворецкий твердо взглянул на нее.
— Я никогда не попросил бы кого-то из персонала сделать то, что не сделал бы сам.
— Принесите мне ледяной воды, — обратилась Эмма к кухарке. — Мистер Бримли, где отрезанный палец?
— Вот. Он вытащил из нагрудного кармана окровавленный носовой платок и протянул ей.
— Попробуем вернуть его на место, — сказала она.
— Разве палец не будет гнить? — Тощий мальчишка-посыльный, округлив глаза, смотрел на Эмму как зачарованный.
— Трудно сказать, — ответила Эмма. — Но стоит попробовать. Если попытка кончится неудачей, палец можно потом ампутировать.
— Если вы приставите его обратно, как же убедить этого убийцу детей, де Гиньяра, что мистер Бримли ранен? — спросил один из садовников.
— Мы очень осторожно снимем бинты и покажем ему. — Она опустила руку Бримли в миску с водой. — У меня такое впечатление, словно этот Жан-Пьер еще хуже принца.
— Все де Гиньяры — дьявольское отродье. Но у этого глаза так горят от злобы, что кажутся белыми. — Кухарка вздрогнула, ее полное тело заколыхалось как желе. — Он стреляет в родных своих же солдат. Нелюдь!
— Послушайте! — Бримли дернулся, будто хотел хлопнуть в ладоши, чтобы привлечь внимание. — Де Гиньяр будет здесь с минуты на минуту. Уберите этот беспорядок. Окровавленные тряпки оставьте в корзине, не выбрасывайте их в мусорную кучу. Если он станет искать их, нам нужно иметь доказательство случившегося. Юные леди, я очень тронут, что вы оплакиваете мой мизинец, но это всего лишь мизинец, а я всего лишь британец.
— Больше нет, мистер Бримли, — сдавленным голосом проговорила Тиа. — Теперь вы один из нас.
Служанки снова заголосили.
— Я ценю ваши чувства, но довольно! Если хотите плакать, идите в свои комнаты. Мы должны вести себя так, будто все вошло в нормальный ритм. А теперь по местам! Принимайтесь за дела, а если не можете, то, когда появится де Гиньяр, на глаза не показывайтесь! Помните, безопасность Мстителя зависит от вас.
В течение минуты кухня опустела, остались только кухарка с тремя помощницами и две судомойки. Они начали хлопотать над приготовлением ужина. Одна из помощниц всхлипывала, и за это кухарка наградила ее оплеухой. Служанка подошла к столу с ведерком песка и мокрыми тряпками, чтобы соскоблить пятна. Взглянув на обрубок пальца Бримли, из которого еще медленно сочилась кровь, она бросилась к помойному ведру, и бедняжку вывернуло.
Эмма вытерла руку дворецкого.
— Мне следовало раньше позаботиться о жгуте, — сказал Бримли. — Но мы хотели продемонстрировать море крови.
— Не обязательно было разливать повсюду вашу. Тут хватает животных, мистер Бримли, — откликнулась от печи кухарка.
— Об этом я не подумал, — сказал дворецкий.
— Возможно, вас отвлекла серьезность задачи. — Эмма тщательно приложила палец к обрубку. — Я пришью его позже, когда будет время, а пока мы его прибинтуем. — Что она и сделала, стараясь, чтобы обе части плотно касались друг друга.
В дверь ворвался Генрих.
— Де Гиньяр на подъездной аллее!
Бримли кивнул.
— Молодой человек, помните, чему я вас учил. Вы старший лакей в доме лорда Фанчера; ведите себя с достоинством.
Генрих поклонился, точно копируя величественные манеры Бримли, повернулся и направился в холл.
— Генрих далеко пойдет. — В голосе Бримли слышалась гордость. — Теперь, мисс Чегуидден, идите, пожалуйста, в библиотеку, садитесь на виду и читайте. Думаю, это правильная тактика.
— Вы должны лечь, мистер Бримли, — сказала Эмма.
— Да, ноги что-то дрожат. — Дворецкий выглядел утомленным. — Если кухарка приготовит мне чашку чаю, полагаю, мне станет лучше.
Эмма спрятала под стол медицинскую сумку и взглянула на забинтованный палец Бримли. Ей не
