Н. В. Слатин говорит о трёх-четырёх фотографиях (II, 52; 177). А. И. Асов в своей книге «Славянские боги и рождение Руси» пишет о пяти фотографиях («три фотографии и две “световые копии”») (II,10; 435). Он же в статье «“Дощьки” Велеса: возвращение к людям?», увидевшей свет годом позже вышеупомянутой книги, говорит уже о шести свето— и фотокопиях (II, 4; 30). Где же истина? Может быть, имеет смысл обратиться к бумагам самого Ю. П. Миролюбова, и это поможет нам ответить на вопрос? Что ж? Попробуем.
Вот наиболее раннее упоминание фотографий дощечек в письмах Ю. П. Миролюбова: «Фотостав мы не смогли сделать с них (т. е. дощечек. —
«Насчёт фотографии не могу утверждать, что она есть, ибо у меня тоже жена иностранка, и, думая навести «порядок», кое-что просто выбросила из бумаг! Драма была очень большая, но исправить ничего нельзя. Попала ли туда, кажется, одна или две фотографии, не знаю. Надо ещё искать…» (из письма А. А. Куренкову, ноябрь 1953 года) (II, 11; 214). Снова «одна или две фотографии». Причём они могут оказаться выброшенными Жанной Миролюбовой.
С этим же письмом А. А. Куренкову была послана копия дощечки 11А (об этом есть упоминание в письме (II, 11; 214); выдержки из текста этой дощечки А. А. Куренков опубликовал в «Жар-птице» в своей первой статье о «дощьках» в январе 1954 года; причём выдержки эти были воспроизведены древними буквами, т. е. взяты с копии, а не с транслитерации). На основании имеющихся у него материалов А. И. Асов считает, что копия дощечки под номером II 11А была не просто рисуночной, а световой (опять повторимся, что понятия не имеем, что такое «светокопия», но, очевидно, что-то родственное фотографии) (II, 11; 214). А раз так, то можно смело говорить, что две-три фото— и светокопии дощечек Юрий Петрович изготовил. Но о точном количестве опять придётся умолчать.
В своём письме к А. А. Куренкову от 10 января 1954 года Миролюбов пишет: «Честь имею приложить фотоснимки плохого качества четырёх страниц «дощьек», которые я нашёл в моих бумагах… Величина снимков соответствует самому размеру «дощьек». По мнению здешних фотографов, это всё, что можно сделать при посредстве имеющихся негативов» (II, 11; 223). Итак, фотографии четырёх дощечек. Может быть, и двух, но с двух сторон. Эти снимки так и не были опубликованы. Но, по сообщению А. И. Асова, сохранились их негативы, находящиеся сейчас в Музее русского искусства в Сан-Франциско (II, 11; 224), (II, 4; 31).
Александр Игоревич также пишет, что «по дошедшим до нас архивам можно понять, что 2 января 1954 года Ю. П. Миролюбов послал хорошо известную ныне и сотни раз публиковавшуюся потом фотокопию дощечки II 16 (обе стороны)» (II, 11; 223–224). Необходимо сделать некоторые добавления к этой цитате. Никакого специального сопроводительного письма к фотокопиям дощечки 16 нам не известно. Видимо, его и не было, потому что в письме от 10 января 1954 года Ю. П. Миролюбов поздравляет А. А. Куренкова с Новым годом. Зато был послан так называемый «документ № 3», содержащий несколько скопированных вручную строк дощечки 33 с машинописной транслитерацией этих же строк и машинописными же пояснениями Ю. П. Миролюбова (II, 11; 225). Далее. Слова о сотнях публикаций дощечки 16 всё-таки необходимо отнести к её аверсу (т. е. лицевой стороне), начинающемуся со знаменитых слов, давших название всему памятнику: «Влес книгу сю птшемо…» («Влескнигу сию посвятим…»). Реверсу, т. е. оборотной стороне, повезло куда как меньше. Впервые он был издан только в 1977 году отцом Стефаном Ляшевским (для сравнения: аверс напечатали впервые в 1955 году). Снимок, опубликованный С. Ляшевским, был очень некачественный. Более чёткая фотография реверса дощечки 16 была издана только в 1988 году В. Штепой. Наконец, в 1997 году А. И. Асов в своём издании «Книги Велеса» поместил его на втором фронтисписе (II, 52; 178). Нам не известно, по какой публикации, С. Ляшевского или В. Штепы, воспроизводил снимок А. И. Асов. Но, как бы там ни было, текст на нём практически нечитаем. По этому поводу Н. В. Слатин заметил: «Связного текста, кроме буквально нескольких словосочетаний, разобрать не удаётся» (II, 52; 178). Перед нами великолепная иллюстрация того, что полагаться на любительские фотографии при работе с текстами «Велесовой книги» было никак нельзя, что собственно, и отмечал Ю. П. Миролюбов.
Итак, можно попытаться сделать некоторые подсчёты: светокопия дощечки II 11А, фотокопия дощечки 16А, фотокопия дощечки 16Б, четыре фотоснимка, о которых шла речь в письме от 10 января 1954 года и которые А. И. Асов почему-то упорно именует «светокопиями» (причины, по которым это делает Александр Игоревич, нам не известны) (II, 11; 224), (II, 4; 31). В общей сложности получается семь.
А теперь процитируем письмо Ю. П. Миролюбова к С. Лесному от февраля 1956 года, т. е. от даты написания вышецитированных писем прошло чуть более двух лет: «К сожалению, подлинники были украдены после смерти Изенбека, художника, из его ателье (имеются в виду подлинники дощечек «Книги Велеса». —
В заметке, опубликованной в «Жар-птице» в октябре 1957 года, Ю. П. Миролюбов пишет: «Однако за эти годы (годы работы с дощечками «Книги Велеса». —
Можно, конечно, высказать предположение. Под светокопией подразумевается фотография прориси букв дощечек, выполненной под направленным световым излучением на достаточно тонкой и прозрачной бумаге (скажем, на кальке). Тогда, действительно, можно сказать «светокопировочная фотокопия». Вспомним, что Л. П. Жуковская (а следом за ней и другие советские, а позже многие российские учёные) утверждала, что фотография дощечки 16А, присланная С. Лесным в Советский Союз, изготовлена именно с копии-прориси, а не с самой дощечки. Тогда получается, что настоящая фотография дощечки была всего одна. Но почему же Юрий Петрович молчал об этом до 1957 года? О светокопиях он заговорил именно только в этом году. До сего же момента во всех письмах говорилось просто о фотографиях дощечек. И ни слова о том, что большая их часть изготовлена с прорисей. Может, наше предположение относительно того, что такое «светокопия», неверно?
Но тем не менее можно сделать вывод: в той неясности, которая сейчас существует вокруг изначального количества фотокопий (будем употреблять это единое понятие, как это делает Ю. П. Миролюбов), виноват сам Юрий Петрович. Именно из его утверждений вытекли современные «несколько фотографий», «три-четыре фотографии», «пять» и «шесть». Как всё это объяснить? Легче всего подобное объяснение дастся противникам подлинности «Книги Велеса»: мол, никаких дощечек изначально и не было. Всё придумывалось Миролюбовым буквально на ходу. На ходу же делались и фотографии. В конце концов он сам запутался в своём вранье. Тем же, кто считает памятник подлинным, разобраться в данных разночтениях гораздо труднее. Вполне безобидными и понятными кажутся только «один или несколько снимков» первых писем к А. А. Куренкову: прошло около двух десятков лет с тех пор, как фотографии были сделаны, архив не разобран и находится в полном беспорядке. Немудрено и запамятовать. Но вот письма и заметки 1956–1957 годов… То три, то пять, а подсчёты дают семь… Можно выдвигать разные версии, пытаться давать различные объяснения. Например. В письме к С. Лесному от февраля 1956 года Ю. П. Миролюбов говорит о трёх фотокопиях, которые у него есть на момент написания письма. А в заметке от октября 1957 года он пишет о пяти фотокопиях, когда-то им сделанных с дощечек. Согласитесь, «есть сейчас» и «когда-то было» — вещи совершенно разные. Вот и в одном из ранних писем к А. А. Куренкову Юрий Петрович упоминал, что одну или две фотографии дощечек его жена могла выбросить (см. выше). Пять минус два равно трём. Да, но ведь отправил из Брюсселя в Сан-Франциско он семь снимков. То-то и оно, что мы не можем быть уверены в этом количестве. Что если копия дощечки II 11А, которую А. И. Асов считает световой, на самом деле таковой не является? Тогда получаем шесть. Что если фотокопии дощечки
