– Ты меня с ума сводишь, но я чувствую, что у нас больше нет времени.
Монра смотрела на Лиса лишь немного снизу вверх – она была высокой женщиной. Лис чувствовал на шее под подбородком её горячее дыхание.
– Понимаю, – согласилась Монра. – Так что же будем делать сейчас?
Лис набросил на плечо рюкзак и и махнул лучемётом куда-то в глубь пещеры:
– Плохо представляю, куда идти, но для начала сменим позицию. Пусть гномы не будут знать точно, где мы находимся. Во всяком случае – до поры, до времени.
Глава 21
Интуиция подсказывала Лису, что долгое отсутствие старшины гномов вызвано обстоятельствами, которых так или иначе следует опасаться. Поэтому он решил поскорее уйти из грота, являвшего собой каменный мешок. Если всё разрешиться нормально, труда найти гномов не составит. Если же смутные подозрения подтвердятся, они с Монрой смогут хотя бы сохранить относительную свободу передвижения.
Лис не имел ни малейшего понятия, какой из возможных выходов из пещеры выбрать. Единственное, что он помнил, обладая хорошим чувством пространственной ориентации, так это как примерно старшина гномов вёл их подземными ходами из расщелины, где он и Монра укрылись от шаровиков. Таким образом, Лис мог хотя бы примерно попытаться определить направление движения в сторону центральной части леса, то есть туда, где располагался Арсенал. Но кто мог знать, не петляет ли ход, сейчас казавшийся нужным, и не уводит ли куда-то в сторону?
Они двинулись по широкому тоннелю, который вёл несколько под уклон вверх. Пол здесь был каменным, что порадовало Лиса, так как на нём не оставалось следов. Кругом царила тишина и безлюдье (точнее – безгномье), показавшиеся Лису странными, ведь ранее, когда они шли с Тиллем, гномы нет-нет, да и встречались.
Почти сразу Лис и Монра обратили внимание на странное углубление, выдолбленное в скале – канавку почти прямоугольного сечения сантиметров пятнадцати. Она начиналась в полу недалеко от входа в покинутую пещеру и исчезала вдали. Назначение канавки оставалось непонятным.
Несколько раз проход разветвлялся, но Лис всё время двигался туда, куда вёл странный жёлоб, хотя бы для того, чтобы иметь чёткий ориентир.
Они преодолели примерно пару километров, как вдруг издалека раздались глухие звуки, напоминавшие барабанный бой. Монра с тревогой посмотрела на Лиса.
– Это их система связи, – объяснил Лис, – вроде телеграфной азбуки. Так они передают сообщения.
– Ты что-нибудь понимаешь?
– Практически ничего, – покачал головой Лис. – Если честно, я и не старался учить. В своё время, конечно, мог бы, но я же не предполагал, что перехват сообщений гномов пригодится.
Они прошли ещё примерно столько же, после чего проход расширился, образовав небольшую пещеру. Почти возле входа стояло вычурное сооружение, напоминавшее помост. У помоста находился непонятный агрегат, сделанный из дерева и частично из металла – своеобразный гибрид вагонетки и лодки.
Только теперь люди смогли догадаться о назначении углубления в каменном полу. В него, начиная с места, где стояла вагонетка, крепилось деревянная решётка, представляющая собой не что иное, как направляющие рельсы, уходившие в темноту. Рядом с помостом стоял большой барабан с тонким, но, очевидно, крепким тросом, который через проушины на вагонетке тоже тянулся в глубину тоннеля.
Лис присвистнул:
– Ну и ну! Если дело так пойдет, то у них скоро появятся настоящие поезда и расписание движения.
Монра осторожно обошла вокруг вагонетки, казалось, размышляя о чём-то.
– Ты знаешь, что не дает мне покоя? – сказала она. – Эти эксперименты Терпа с гномами: он ведь давно занимался подобными вещами. Ну, про гномов не знаю, а вот, кажется, видела в его лаборатории тех, кого ты называл гарпиями. Отвратительное подобие женщин с крыльями, да?
Лис утвердительно кивнул.
– Ну, вот, – продолжала Монра. – Я тогда сказала Терпу, что он играет с опасными вещами. Это сродни созданию шаровиков: мы их породили, теперь сами спасаемся от них же.
– Какая связь? – Лис озадаченно посмотрел на Монру.
– Создавая новые биогибриды и, тем более, наделённые разумом, создаёшь существ, которые подсознательно будут ощущать свою неполноценность. Если не сразу, то рано или поздно до них дойдёт, и они постараются отомстить. Ты ведь именно об этом сейчас беспокоишься?
Лис пожал плечами:
– Не могу сказать точно, я просто беспокоюсь из-за долгого отсутствия Тилля. Но я, кажется, понимать, что ты имеешь в виду, – быстро продолжил он, видя, что Монра хочет что-то добавить. – Однако раньше, общаясь с гномами, я не чувствовал, что они в чём-то мне завидуют. Ну, может быть, только тому, что у меня имелись вещи, каких не было у них, например, конфеты или стальные ножи. А чтобы гномы завидовали тому, что у меня тело другое… – Лис развёл руками. – Вроде, не замечал.
– Ты с ними давно не общался?
– Где-то почти три года.
– Тогда, три года тому назад, они много общались с другими людьми кроме тебя?
Лис покачал головой:
– Нет, практически не общались, вообще не высовывали носа из леса и подземелий. Я очень удивлён, что сейчас гномы начали выбираться за пределы плато. Но они и раньше знали о людях, живущих где-то далеко. Я понимаю, ты хочешь сказать, что, не общаясь с людьми, почти не видя их, гномы не осознавали, что они – уроды, а теперь у них появилось чувство зависти?
– Прекрасно схватываешь! – Монра с некоторым сарказмом щёлкнула языком. – Именно это я и хочу сказать. Ведь, по сути, основа их психики явно была человеческой: Терп либо выращивал им мозги по матрице, снятой с мозга человека, либо вообще использовал модифицированные мозги людей, что наверняка проще по технологии.
Лис хотел спросить, означает ли использование «модифицированных мозгов» то, что Терп, который, как уже начало казаться Лису, был одним из самых гуманных и уравновешенных Творцов, просто вскрывал черепа живых людей и доставал оттуда мозги, но промолчал. В общем-то, откуда ещё Терп мог брать мозги, если не выращивать? А выращивать, получается, сложнее технологически.
«Всё-таки с Творцами трудновато общаться по некоторым вопросам, – подумал Лис. – Не пойму, пока, наверное, не проживу тоже пару тысячи лет. Та же Монра, вроде бы осуждает Эльота за охоту на людей, но, похоже, вполне допускает убийство ради эксперимента».
– Я говорила Терпу, – продолжала Монра, – что такими экспериментами он готовит историю с шаровиками в миниатюре. С такими существами, если их развести в достаточном количестве и позволить жить рядом с людьми, обязательно будут проблемы. Рано или поздно они почувствуют собственную неполноценность и будут подсознательно или сознательно людей ненавидеть.
Лис покивал:
– Логично, не спорю. Но почему ты не рассматриваешь противоположный, так сказать, вариант? Подобные существа не знают, что их создали искусственно, значит, вполне может получиться, что, наоборот, они будут людей считать уродами, а себя – красавцами. Я когда-то, ещё на Земле, читал этакую притчу писателя Куприна, где рассказывалось о племени уродов, отрезанных горами от остального мира и никогда не видевших других людей. Но себя они, естественно, считали вполне нормальными и многие соплеменники по их понятиям были даже красивыми. Так вот, у их короля и королевы, красавцев по местным меркам, родилась дочка, которую все посчитали уродиной, да ещё такой, что отец-король, приказал спрятать все зеркала, дабы малышка никогда не увидела своего лица и не смогла, сравнивая себя с другими, понять, насколько уродлива. А девочка росла доброй, отзывчивой, очень ловкой и смышленой. Однажды, став уже достаточно взрослой, она случайно нашла осколок зеркала и увидела, что она – уродина. Принцесса, само собой, очень расстроилась, стала уходить гулять в горы, окружавшие королевство, и долго оставалась в уединении. Как-то раз в горах она набрела на юношу, раненого заблудившегося охотника и спасла его. Девушка увидела, что встреченный юноша тоже страшный урод. Ну, в общем, далее вкратце скажу, что парень оказался сыном короля из большого мира, он влюбился в девушку, которая по меркам
