вокруг ее тела. Так что теперь под пупком остался лишь растворяющийся во тьме обрывок того самого серебристого жгута, связывавшего некогда ее и Мака.
— Мак, — беспомощно прошептала она, дотрагиваясь до него пальцами.
И он стал переливаться в ее руке и пульсировать силой.
— Боже, — произнесла Сэм, и поняла, что теперь он растворялся не просто во тьме, а в той ее части, что была Малькольмом. Позволив тьме поглотить себя, он фактически восстановил их связь, и именно эта связь не позволяла его личности раствориться и исчезнуть полностью, она крепко держала каждую частичку того, что составляло Мака, на своих концах. И, насколько Сэм понимала, теперь эта связь не растаяла бы со временем, как случалось обычно, когда она подпитывалась только силой вампира, Сэм сама сейчас являлась отличным источником силы, для того, чтобы связь оставалась сколько угодно долго.
Она тихонько, почти на цыпочках, убралась из тьмы, со своим украденным даром, решив никому ничего о нем не говорить, и не тревожить понапрасну призрак Мака. Но чувствовала себя значительно более жизнерадостной, как ребенок, стащивший долгожданный пирожок из булочной.
Глава 19
Дождь стекал струями с козырька круглого здания, под которым спряталась Сэм. Казалось, улицы города еще немного и превратятся в реки, и жители буду вынуждены сменить машины на лодки с веслами.
Фанни, мокрая до нитки, влетела к ней под навес.
— Вот так великий потоп, — произнесла она, улыбаясь. — Привет.
— Привет, Фанни. — Сэм рада была ее видеть. — Ты так похудела. — Заметила она, глядя на Фанни.
— Есть немного, — она опустила глаза.
— Что, вам больше не дают есть гамбургеры? — Пошутила Сэм.
Но Фанни не засмеялась.
— Собственно, из-за этого я и звонила тебе. — Она присела на выступ в стене рядом с Сэм. — Будешь пиво? — Фанни достала из сумки бутылку.
— О, да ты с запасом, — усмехнулась Сэм, заметив в сумке еще пару бутылок. Сэм снова ощутила себя обыкновенной девушкой, сидящей под дождем с подругой, как в ее прошлой человеческой жизни.
Фанни тем временем открыла бутылку и жадно сделала несколько глотков из нее, не отрываясь.
— Неприятности? — Спросила Сэм, наблюдая за ней.
— Не люблю долгих вступлений и не умею их делать. — Сказала Фанни, вытирая рукавом рот. — У меня нашли рак в последней стадии. Это не лечится. В общем, мне недолго осталось.
Сэм была в шоке.
— Фанни, — произнесла она, не зная, что сказать.
— Как думаешь, — спросила Фанни, — после смерти что-то есть? Ну, там рай или что-то в этом духе, хорошее. Потому что, понимаешь, — на ее глаза навернулись слезы, — я ни черта хорошего не видела здесь, и если ничего не будет и там, то на кой черт это все нужно. — Слезы покатились по ее щекам, смешавшись с потекшей тушью.
— Фанни, — Сэм приобняла ее за плечи. Ей хотелось сказать, что все будет хорошо, но она сама ненавидела эту фразу. Ей так часто говорили ее, и никогда это не оказывалось правдой. — Фанни, я верю в то, что люди рождаются снова. — Вместо этого сказала она.
— Зачем? — Спросила Фанни, подымая на нее опухшие глаза.
Сэм пожала плечами.
— Просто так. Они рождаются вновь и вновь, и никуда не исчезают.
— А если я не хочу больше рождаться? — Спросила Фанни.
Сэм взглянула на нее испуганно, словно ее в чем-то уличили, потому что именно на этот вопрос у нее не было хорошего ответа.
— Если я не хочу больше. — Яростно продолжила Фанни. — Что у меня хорошего было в жизни, кроме этих чертовых гамбургеров и пары неудачных парней? Секса в подворотне рядом с фаст-фудом и в холодильнике. — Она криво усмехнулась.
— В холодильнике? — Сэм не удержалась.
— Да, с менеджером, который на тебя заглядывался. — Объяснила Фанни. — Когда ты исчезла, я подумала, не пропадать же парню.
— Ну да. — Согласилась Сэм. — И что было дальше?
— Да ничего. — Фанни пожала плечами. — Ты была права, что обходила его десятой дорогой. Обыкновенный самец, которому больше ничего не нужно, кроме секса. Кстати, как там поживает твой дядюшка Чарльз? — Спросила она.
— О, — Сэм уже и забыла о нем думать. — Понятия не имею. — Соврала она.
— И верно, — кивнула Фанни. — Он тоже был ненормальным. Ты сейчас с кем-то встречаешься? — Поинтересовалась она.
— Да, — ответила Сэм, не понимая, как разговор перескочил на нее.
— И кто он?
— Он — тот самый…
Фанни не дала ей договорить.
— Не может быть, — воскликнула она. — Тот самый, по которому ты скучала тогда?
— Да, — согласилась Сэм, удивляясь тому, что она помнила. Сэм сама уже забыла, что говорила с Фанни на эту тему.
— Счастливая, — вздохнула Фанни, немного грустно и одновременно радостно. — А я тут со своими страданиями.
— Фанни, друзья для этого и нужны, — Сэм склонила ее рыжую голову себе на плечо и стала гладить ее кудряшки.
— Мне просто страшно, Сэм, иногда так прямо до чертиков. Понимаешь, даже мысль о новом рождении не утешает меня. Может, потому, что я не верю. Или может потому, что сыта по горло своей нынешней жизнью, и зачем мне сдались еще десять или сто таких же.
— Но они ведь не будут точно такими же, у тебя всегда будет шанс.
— Шанс? — Фанни подняла голову и фыркнула. — Я ждала своего шанса годами в долбаной забегаловке. И он так и не пришел.
— А что бы ты хотела, чтобы было после? — Спросила Сэм.
— Покоя, — ответила Фанни, и добавила, немного подумав, — и света.
Сэм показалось, что ее больно ударили под дых. Пока она сидела рядом с Фанни, она успела посмотреть, может ли ей помочь, но это был тот случай, о котором Габриэль говорил «физически необратимые изменения». Ни тьма, ни свет не помогли бы, было слишком поздно.
Фанни сама не понимала, что пришла со своими вопросами, как нельзя более по адресу. И именно от Сэм зависело, что будет ждать людей после смерти, и она не оставила им выбора. Габриэль был прав, она предпочла свое личное счастье, пожертвовав счастьем всех своих детей. Что она могла теперь предложить Фанни? Бесконечную цепь смертей и рождений или… то, о чем она даже не хотела думать. Но она не могла просто сделать вид, что все так и должно быть, похлопать Фанни по спинке и отпустить домой, умирать с утешающими напутствиями. Если уж она не оставила людям другого выбора, нужно было иметь мужество предложить Фанни единственную альтернативу смерти.
— Фанни, — произнесла Сэм. — Я могу тебе предложить только покой и тьму.
— Это как? — Криво усмехнулась Фанни. — Зарыть меня поглубже?
— Нет, помнишь Чарльза. Дядюшку Чарльза, — исправилась Сэм, чтобы для Фанни звучало привычнее.
— Ну да. — Ответила Фанни, совершенно не понимая, к чему она клонит.
— Он не был человеком. — Сказала Сэм.
