— Ты знаешь, кто я? — Спросила Сэм.
— Подруга хозяина. — Ответил он.
— Да уж. — Выдохнула Сэм, размышляя о том, как это выглядит со стороны.
— Я не хочу быть их временной игрушкой. Я хочу быть одним из них. — Решительно произнес он.
— И ты готов питаться кровью других людей?
— Я готов на все.
— А если есть другой путь стать бессмертным? Тебя ведь это привлекает? — Поинтересовалась Сэм.
— Нет никакого другого пути. — Помотал он головой.
— А если есть?
— Я бы все равно выбрал этот.
— Как тебя зовут?
— Филипп.
— Филипп, забери кофе, я не хочу. — Сказала Сэм. Она на самом деле перехотела пить кофе, принесенный новобранцем армии тьмы.
Филипп пожал плечами и исполнил ее приказание.
— Почему надо было все портить? Почему не могло быть все просто и хорошо? — Размышляла Сэм, одеваясь после душа. Ей и жаль было этого мальчика, и одновременно он раздражал ее своей глупой решимостью.
В раздумьях Сэм спустилась вниз на кухню.
— Я говорил ему, что вы не хотите кофе, — сказал Филипп, — но он все равно сделал.
На кухне сидел Габриэль, лучезарно улыбаясь. Заметив Сэм, он передвинул по столу чашку с дымящимся кофе в ее сторону.
Сэм не могла не улыбнуться ему в ответ.
— Спасибо, Габриэль. — Сказала она, взяла чашку и сделала небольшой глоток, закрывая глаза от удовольствия.
Филипп недовольно фыркнул и вышел из кухни.
— Новый мальчик на побегушках у тьмы? — Спросил Габриэль.
Сэм кивнула, продолжая наслаждаться кофе.
— Им даже немного крови придется отдать ему, настолько он темный. — Габриэль покачал головой.
— Да, он явно на их стороне. — Согласилась Сэм, опуская чашку. — Как там Фанни, она здесь?
— А с чего ты взяла, что она со мной? — Подмигнул Габриэль.
— Ну, не мог же ты ее бросить одну.
— Да все хорошо. — Задумчиво произнес он. — Знаешь, так странно, когда вдруг появляется кто-то, о ком надо заботиться.
— А где она сейчас? — спросила Сэм.
— У себя дома, захотела побыть сама. Я не настаивал.
— Она уже говорит?
Габриэль покачал головой.
— Еще слишком рано, должно пройти какое-то время. Она сейчас абсолютный ребенок.
— Так с ней ничего не случится? Может, не стоило ее оставлять без присмотра? — Забеспокоилась Сэм.
— Что с ней случится днем. — Пожал плечами Габриэль. — А вечером я заберу ее.
— Вы были на вилле у моря? — С нотками ностальгии спросила Сэм.
— Нет, — улыбнулся Габриэль, уловив ее настроение, — мы были в другом месте. Но я играл ей, она была в восторге. — Он прошелся по кухне. — Я сыграл ей ее мелодию. Она вышла такой жизнерадостной, что почти смешно.
Сэм ощутила легкий укол ревности. Но потом подумала о ночи, проведенной с Дорианом, и решила, что не имеет никакого права на ревность.
— Если бы я снова сочинял твою мелодию, она была бы еще мрачнее, чем предыдущая. — Произнес Габриэль, оказавшись в опасной близости от нее. — Что с тобой происходит? Откуда в тебе снова столько тьмы, словно ты плавала в ней целую ночь?
— Я и плавала, — созналась Сэм, опуская голову, чтобы не глядеть ему в глаза. Она никогда не будет с таким, как он. Так кому какое дело, если она даже с головой погрузится в чернильное море. Чем чаще она видела Габриэля и слушала его радостные рассказы, тем сильнее ощущала себя несчастной.
— Ты снова была с ним, — мрачно произнес он.
— Ты был с Фанни, я была с ним, — резко ответила она. — Каждому свое.
— Но только он — не твое.
— А кто? Кто мое? — Она смотрела на Габриэля в отчаянии. — Михаэль, погибший тысячи лет назад? Лица которого я даже не помню?
— Кстати о лице, — произнес Габриэль, доставая бумагу. — Я нарисовал его для тебя.
Сэм неуверенно приняла рисунок и посмотрела на него. Это был обыкновенный карандашный набросок, но выполненный с душой, лицо на бумаге было живым, живыми были его глаза, и знакомыми до боли.
— Кто это? — Спросила Сэм дрожащим голосом.
— Ангела очень сложно нарисовать. Особенно такого, каким был он. Это все равно, что пытаться нарисовать свет, без предметов и теней вокруг. Но его можно узнать.
— Это прекрасный рисунок. — Произнесла Сэм. — Только это… это Малькольм.
— Кто? — Габриэль недоуменно смотрел на нее.
— Тот, кто отдал мне дневник. — Сэм подняла на него глаза.
— Твой друг вампир?
— Да, мой друг вампир. — Сэм снова посмотрела на рисунок. Все его черты были такими знакомыми, такими родными, только взгляд более счастливым и светлым, тогда как у Мака он словно нес тяжесть прожитых лет.
— Где он сейчас? — Напрягаясь, спросил Габриэль.
— Его поглотила тьма. — Ответила Сэм. — Он сам так решил, чтобы…
— Чтобы что?
— Чтобы не мешать нам. — Сэм тяжело давались эти слова вслух.
— Тебе и Нагаре, — в отчаянии произнес Габриэль. — Но это глупо. Это немыслимо. — Он взял рисунок из рук Сэм. — Я думал, ты увидишь портрет, и вспомнишь его, пусть не сразу, но со временем. Но я не мог подумать, что ты знала его. Что он мог выжить. А я опоздал, на какие-то дни, и он снова ушел с твоего пути. Почти найти его и в ту же секунду потерять… Я не верю, это безумие. — Он опустился на стул, бросив рисунок на столешницу.
— Послушай… — Начала Сэм, но он прервал ее.
— Что я должен слушать? Почему ты убиваешь его раз за разом, даже не зная, кто он? — Лицо Габриэля потемнело от боли. — Кем он был? Каким он был, когда ты знала его? В чем он обвинял тебя? Впрочем, понятно в чем, если речь шла о предательстве, — в твоей связи с Нагарой.
— Он был главой ветви. — Сэм села рядом с ним. — Он должен был меня убить, но потом мы слишком сблизились, и он не смог. Все было не слишком-то просто тогда. Мы рисковали жизнями друг ради друга. Он был моим другом, моей опорой, это правда. И я не предавала его. Он понял это перед тем, как уйти. Я отпустила его, потому что он этого хотел.
— Неужели ты не узнала его? Когда говорила с ним, когда он отдавал тебе твой дневник?
— Габриэль! Он сам не узнал меня.
— Он пережил кучу смертей, он, должно быть, начисто утратил память о прошлом.
— А я, я не пережила?
— Ты пережила, но ты вспоминала, и если бы…
— Если бы не Нагара, да, отлично, я помню, — огрызнулась Сэм. — Ты хочешь сказать, что он знал, кто такой Малькольм?
