«Пляж закрыт для публичного посещения, – догадалась Сейбл, любуясь элегантной яхтой, стоявшей на якоре. – Вот так живут очень, очень богатые люди». В беседке были расставлены длинные столы и удобные мягкие шезлонги. Кто-то – экономка? – поставил в большую белую вазу свежесрезанные цветы, и лепестки их переливались всевозможными оттенками.
– Если хочешь помыть руки, то здесь есть туалетная комната, – сказал Кейн.
В кабинке, взглянув на себя в зеркало, Сейбл чуть не вскрикнула. Ее губы были красными и припухлыми, темные глаза сверкали, как горячие угли. Все это выдавало ее с головой. Позабыв о тщательно нанесенной косметике, она плеснула себе в лицо холодной водой, закрыла глаза, вытирая их полотенцем, и постаралась успокоиться.
Но это не помогло. Открыв глаза, Сейбл с вызовом взглянула на свое отражение. «Я совершенно, безнадежно глупа! Если бы я возмутилась и запретила Кейну целовать себя, он прекратил бы. Но, впервые в своей жизни испытав желание, я не остановила его. И не только позволила ему целовать себя, – подумала она, еще больше покраснев, – но поддержала его с унизительным энтузиазмом. И Кейн теперь точно знает, что я хочу его!»
Она внимательно всмотрелась в свои глаза.
Это не должно больше повториться! Сейчас она даст ему понять, что между ними не может быть ничего, кроме деловых отношений. А если Кейн не поймет намека, она прямо скажет ему об этом. Но сначала ей надо позавтракать с ним.
При этой мысли у Сейбл перехватило дыхание.
– Так о каких
Глава 5
Преисполненная решимости, Сейбл подошла к беседке, где уже был накрыт стол. Она окинула быстрым взглядом блюда – жареные кабачки, над которыми еще вился пар, запеченные мидии, фруктовый рулет, только что вынутый из духовки, салат.
– Вино? – спросил Кейн.
– Нет, спасибо. – Но она удивилась, когда он не наполнил бокал и себе. Улыбнувшись, сказала: – Все выглядит так аппетитно!
– Хелен немного беспокоилась о том, что ты не ешь морепродукты, но я вспомнил, что вчера вечером ты выбрала на ужин гребешок.
Тот факт, что он запомнил это, вызвал в ней беспокойство.
– Почему же? Я люблю морепродукты, – невозмутимо солгала Сейбл и перевела разговор на аукцион.
За едой ее беспокойство возросло. Она почувствовала, что в Кейне произошла какая-то перемена по отношению к ней. Его сдержанность, смешанная с чисто мужской уверенностью, превратилась во что-то угрожающее. И говорить себе, что ей все это кажется, было напрасно.
«Меня не должно волновать, какого Кейн обо мне мнения, твердо решила Сейбл, принимая кусок персикового рулета. Она намазала на него взбитые сливки, которые Кейн ей передал. Боже, до чего вкусно! Но когда они закончили с едой и Сейбл наслаждалась чаем, который попросила вместо кофе, мужчина сказал без всякой подготовки:
– А теперь скажи мне, почему ты ушла со своей первой работы.
– Что? – спросила она отсутствующим тоном, пытаясь овладеть собой.
Он смотрел на нее безжалостным взглядом серых глаз, опушенных потрясающими ресницами.
– Окончив школу, ты пошла работать в юридическую контору. Однако скоро поспешно ушла с работы при подозрительных обстоятельствах, так?
– Нет, – безучастно произнесла Сейбл, сцепив руки на коленях, в то время как ужас медленно сковывал ее.
– А что же случилось?
Униженная, она высоко подняла голову и с вызовом встретила холодный взгляд серых глаз.
– Работа была просто временная – мистер Френшэм знал, что я собиралась уехать учиться. Что я вскоре и сделала.
– После того как соблазнила его внука. Полагаю, мистеру Френшэму стало известно о том, что ты натворила. – Сардоническая улыбка возникла на его лице. – А внук, должно быть, почувствовал себя полным идиотом, когда ты бросила его.
Сейбл была потрясена: значит, Кейн поручил кому-то раскопать кое-что из ее прошлого, и этот кто-то сновал по городу, собирая всяческие слухи? Так вот чем объясняется перемена его отношения к ней! Пока она обсуждала дела с Хелен Доусон, Кейну, наверное, кто-то позвонил. Возможно, частный детектив?
По телу ее пробежали мурашки. По крайней мере, Кейн никогда не выяснит, что случилось на самом деле. Все, кто был вовлечен в это грязное дело, насколько она знала, уже мертвы, кроме Дерека. А она не видела Дерека с тех пор, как поняла, что он использовал и предал ее.
Сейбл упорно молчала. Глаза ее потемнели на побледневшем лице, скулы внезапно заострились.
Кейн подавил в себе внезапное желание вытрясти из нее всю правду.
– Тебе повезло, что ты вышла из этого дела, запятнанная лишь подделкой документов, но, боюсь, мне придется рассказать Бренту о твоем небезупречном прошлом. Конечно, я не могу дать гарантии, что он не расскажет об этом другим…
– Или
– Грязь прилипает. – Кейн намеренно употребил слова «подделка документов», чтобы проверить ее реакцию. Он видел, как дрогнули ее ресницы, но она не поправила его. А зачем? Подделка документов почти почетна по сравнению с шантажом и последующим самоубийством одной из ее жертв. Холодно и безжалостно он продолжал: – Если это станет известно всем, Расселлу придется тебя уволить. Ведь в фонде, кроме всего прочего, имеют дело с крупными суммами денег, а имидж в деле благотворительности – это все.
Эти слова буквально пронзили Сейбл. Губы ее задрожали, но она тут же сжала их, лишь в глазах вспыхнул вызов.
– Я не занималась подделкой документов!
– Тогда что же ты совершила?
Большие темные глаза не отрываясь смотрели на него.
– Ничего, кроме того, что оказалась в неподходящее время в неподходящем месте, – срывающимся голосом произнесла Сейбл.
Она почти убедила его. Взяв себя в руки, Кейн твердо сказал себе: «Тогда ей было всего семнадцать лет, но теперь она старше и гораздо опытнее, и перед ней возникли наши с Брентом миллионы. А это бриллиантовое кольцо, что купил Брент, свидетельствовало о том, что эта женщина может подходить к делу довольно серьезно».
Но, несмотря на все это, он хотел ее, черт возьми!
Кейн пожал широкими плечами:
– Конечно, если бы у них хватило ума, они могли бы повернуть дело по-другому. Нужно было, чтобы все подумали, будто они хотят помочь тем, кто попал в эту заваруху. И тебя можно было бы использовать как пример – вот, мол, как помогли изменить к лучшему твою жизнь.
Лицо ее страшно побледнело, на нем не осталось ни кровинки.
– Я ненавижу тебя, – тихо произнесла Сейбл, старательно выговаривая каждое слово.
– Да, полагаю, тебе все это ненавистно, – ответил он холодно. – И, несмотря на это, у тебя есть гордость.
–
Сейбл потребовалось немало усилий, чтобы обрести ее. Ей пришлось все начать с нуля. Унижение больно жгло Сейбл, но она должна убедить Кейна в своей невиновности! В отчаянии она произнесла:
– Я ничего не брала, ничего не подделывала! Поверь мне, если бы я совершила какое-то преступление, меня бы арестовали. Но этого не произошло. Это тебе о чем-то говорит?
