уже выплатила ее. Банку, а не Бренту! – Разозлившись, Сейбл добавила: – Брент настоящий мужчина.
– Но ты ведь не рассматриваешь его как настоящего мужчину, а видишь в нем лишь простака, которого можно обобрать. Почему бы тебе не продать бриллиантовое кольцо и не вернуть ему деньги?
– Нет никакого кольца! – вскричала Сейбл, выходя из себя. В глазах ее загорелся темный огонь, щеки побагровели. – Он не дарил мне никакого кольца! И я не приняла бы его от него. – Прерывисто вздохнув, она бросила в него, словно камень, последнее слово: – Ты можешь думать обо мне все, что хочешь, но почему ты так презираешь своего кузена? Неужели ты так уверен в своей непогрешимости, что совершенно не понимаешь брата? Я могла бы… Я хотела… – Ужаснувшись, она умолкла, прежде чем неосторожные слова сорвались с ее губ.
Сейбл стояла так близко от Кейна! Несмотря на бурлившую в ней злость, это лишало ее последних сил: она не могла думать ни о чем другом, кроме как о трепетных моментах прошедшей ночи…
– Что хотела? – спросил он.
Улыбка его была угрожающей, но в прищуренных глазах она уловила жаркий отблеск желания. Влечение к нему затмило ее гнев, захлестнуло с головой, требуя утолить мучительный голод, пронзивший тело с головы до ног.
Ей надо срочно уходить, прежде чем она окончательно не опозорила себя!
– Попробуй, – сказал он, и соблазнительная улыбка заиграла на его красивых губах. – Попробуй меня, Сейбл.
Тихо и раздельно, чеканя слова, она сказала:
– Я уже попробовала тебя. Прошлой ночью. Одного раза достаточно.
Слишком поздно она поняла, что бросила ему открытый вызов. Кейн замер, и каждый мускул его мощного тела напрягся. Глаза его потемнели. В них, словно молния, сверкнул гнев.
Сейбл почувствовала, как ею овладевает паника, пока она не увидела, что он снова обрел над собой контроль.
Сделав шаг назад, Кейн произнес железным тоном:
– Я заставлю тебя пожалеть о своих словах! Готовься к отъезду.
Обратно в Окленд они ехали молча. Сейбл смотрела в переднее стекло, остро ощущая присутствие Кейна. Его аура, казалось, окутывала ее с головой.
Когда они вошли в его квартиру, он указал ей на душ и сказал, что вечером они будут ужинать в ресторане.
Сейбл казалось, что она стоит на краю пропасти. Она была знакома с Кейном очень короткое время, но все же ему удалось сломить ее защиту и не только вознести Сейбл на небеса и вновь вернуть в свои объятия, но и разозлить так, как никто до того не злил.
В то мгновение, когда она встретила его, прежняя Сейбл перестала существовать. Вместо женщины, которая так прекрасно владела собой, появилась какая-то незнакомка, которая могла пылать, как огонь, и застывать, как лед, говорить мужчине ужасные слова и заниматься с ним любовью с потрясающей страстью.
И теперь, сидя здесь, вся дрожащая, она совершенно не была готова к романтическому ужину с ним вдвоем, на глазах множества людей.
– Иди под душ, – велела она незнакомой женщине теперь жившей в ней, и встала.
После холодного душа она немного пришла в себя и снова стала прежней Сейбл. Нанесла на лицо немного косметики и выбрала платье – простое и строгое, с закрытым воротом и длинными рукавами. К нему она надела черные чулки и черные туфли на высоких каблуках.
Сердце ее бешено колотилось, когда она направилась в гостиную.
Кейн просматривал газеты, но отложил их в сторону, когда Сейбл вошла, и обвел ее долгим оценивающим взглядом. Выражение его лица свидетельствовало о том, что он понял, почему она оделась во все черное.
– Весьма подходящий наряд, – сказал он с ноткой цинизма. – Полный траур. – Затем, помолчав, добавил: – Но с налетом сексуальности.
Вспыхнув, Сейбл подняла голову.
– Никакого налета, – спокойно возразила она.
– Так почему же мне хочется сорвать с тебя все эти черные тряпки и медленно-медленно целовать каждый сантиметр твоей обнаженной кожи? – Голос его был глубоким, звучал уверенно, но за язвительными словами она уловила чувственную нотку и поняла, что он возбужден.
– Быть может, потому, что ты не удовлетворен? – насмешливо спросила Сейбл.
Пожав плечами, он взглянул на наручные часы:
– Прежде чем мы будем продолжать нашу войну, неплохо бы поесть.
Когда они вернулись домой из ресторана, Кейн позвонил управляющему фермы, и тот сообщил, что травма Живчика оказалась не столь уж тяжелой. Брату его тоже стало лучше: его состояние не было таким серьезным, как показалось на первый взгляд.
И хотя на следующей неделе у Сейбл было очень много работы, она нашла время навестить двух пострадавших в больнице. И была приятно удивлена, когда Живчик сказал ей, что Кейн уже их навестил. Он даже подарил мальчикам самую последнюю версию популярной видеоигры.
Сейбл продолжала работать, решая непредвиденные проблемы, которые возникали в связи с изменением места проведения аукциона. Ей с энтузиазмом помогала Поппи.
Привлеченные заманчивой перспективой посетить один из самых роскошных особняков страны, дом очень могущественного бизнесмена, на аукцион записались еще пятьдесят человек, включая нескольких кинозвезд, приехавших из-за океана, всемирно известного автогонщика и скандально знаменитого яхтсмена. Мужчины были одеты в вечерние костюмы, а женщины – в роскошные платья для коктейля. Приподнятое настроение и возбуждение буквально ощущалось в воздухе – точно так же, как запах гардений, цветущих в саду. После коктейля и дорогих закусок из морепродуктов гости пожелали сделать ставки. Весьма кстати, что двое из них только что получили крупную прибыль, и, так как их вкусы – или вкусы их советников по искусству – полностью совпадали, претенденты стали упорно бороться, все повышая и повышая ставки, и в конце концов казна благотворительного фонда значительно пополнилась.
– Это был лучший аукцион, который мы когда-либо проводили, – провозгласил Марк Расселл, пожимая руку Кейну. – Спасибо тебе, Кейн. Вряд ли мы могли бы найти более прекрасное, потрясающее место!
– Или более эффективного организатора мероприятия, – спокойно сказал Кейн.
Марк изумленно смотрел на него.
– Да конечно, – спохватился он, отпуская руку Кейна для того, чтобы обнять растерявшуюся Сейбл и поцеловать ее в щеку. – Все прекрасно организовано. Сейбл. Но я в этом и не сомневался. Она – самый лучший личный помощник, который у меня когда-либо был, – сообщил он Кейну, лицо которого внезапно застыло.
– У меня была толковая помощница, – быстро сказала Сейбл. Она улыбнулась Поппи. – И очень хорошая.
Марк взглянул на свою вспыхнувшую дочь.
– Да, должен сказать, что я доволен. Кстати, Кейн, твои охранники проследят за тем, чтобы картины были надежно защищены, прежде чем их доставят будущим владельцам?
– Картины уже переносят в подвал, – коротко сказал Кейн.
Сейбл напряглась, когда их окружили фотографы. Она заставила себя расслабиться. Она совсем не хотела появляться на страницах газет и журналов, но это будет хорошей рекламой для Мэри, которая опять снабдила ее платьем – потрясающе изысканным и в то же время скромным.
Итак, вечер прошел на высоте – именно так, как она представляла. На небе засияла полная луна, залившая волшебным светом острова, и сад в этом призрачном свете обрел особое очарование. Никто не хотел уезжать домой. И после того, как Марк объявил о потрясающей сумме, поступившей в казну фонда, в бокалы было разлито шампанское и гости все продолжали весело общаться. И среди толпы возвышался Кейн – в своем безупречном черном вечернем костюме, потрясающий и властный.
Она взглянула на него, и дыхание ее застыло в груди, когда она увидела, что он смотрит на нее, прищурив глаза.
Тело ее встрепенулось, затем застыло под вспышкой фотоаппарата.
