- Не исключаю, - пожал плечами тот.
- В таком случае, чего же мы ждем? - воскликнул Савелий. - В путь! - об®явил он...
Тот, о котором они говорили, второй день пребывал в раздраенных чувствах. Когда до Марселя дошли слухи о появившемся на горизонте богатеньком 'Буратино', желающем приобрести внушительную партию наркотиков, поначалу он не принял эту информацию всерьез, посчитав ее недостоверной. Но когда о встрече с 'купцом' рассказал и Реваз Папилашвили, он задумался. С одной стороны, сумма была заманчивой: миллион долларов на дороге не валяется, но, с другой стороны, - настораживало сообщение о том, что деньги у 'купца' из воровского общака.
Вовсе не улыбалось нажить свирепого врага в лице российского криминала. Однако, после недолгих размышлений, Марсель придумал, как овладеть миллионом, не поссорившись с российскими ворами.
Он приготовил засаду, чтобы уничтожить 'купца' и всех, кто с ним будет, и спокойно забрать деньги, но не руками своих боевиков, а использовать для этого грузинский криминал: случись что не так - их проблемы! А уберут свидетелей, не будет и проблем. Маршрут 'купца' известен, машина у него приметная, определить наиболее удобное место для нападения не составило труда.
Но когда водитель Гито-Князя рассказал о полном провале акции, сопровождавшемся еще и гибелью Гито-Князя с несколькими братками, Марсель почувствовал себя несколько неуютно. Вовсе не из-за того, что погибло столько людей, и не потому, что испытал страх: самоуверенный стратег не переносил даже такие, никак не зависящие от его личных качеств, поражения. Даже самому себе Марсель не мог признаться, что ему очень не хочется терять миллион долларов, прямо идущий к нему в руки. Что ж, теперь он вступит в игру - пойдет на мирный контакт: видно, 'купец' не так прост, как показалось Ревазу Папилашвили.
Конечно, личная встреча исключена: много чести! Туда пойдет двойник или, как его называют, 'брат'. Парень не глупый, правда, дерзкий, хвастливый, не всегда сдержанный, но рядом с ним, для подстраховки, всегда находится разумный и верный человек - справится! Да и чего тут не справиться, если это обыкновенная сделка? Аллах поможет: созвонился, договорился о встрече, привез товар, показал его, проверил купюры, обменял товар на деньги и домой! Да это под силу и ребенку... Аллах акбар!
Сейф-уль-Ислам Хамид эд-Дин был настолько уверен в простоте порученного двойнику дела, что на время даже забыл о нем. Вспомнил только в тот момент, когда позвонил его агент, приставленный к двойнику:
- Марсель, это я, Рустам...
- Все в порядке? - что-то в голосе агента насторожило.
- Он погиб! - нервно сказал тот.
- Кто погиб? - спросил Марсель, еще не вспомнив, где и с кем был Рустам.
- Ваш 'брат'!
- Как погиб?! - воскликнул он: - убит?
- Сорвался в пропасть.
- Столкнул кто-то?
- Нет, сам... по собственной неосторожности...
- Ничего не понимаю. Как сам?
- Аллахом клянусь, сам! Хотел показать, какой он храбрый, а тут птица... Все на моих глазах произошло. Ближе всех к нему стоял 'купец', он и пытался спасти его, ухватился за пиджак, да материя не выдержала - лопнула.
- Черт бы побрал этого олуха! - Марсель ругнулся в сердцах. - Когда это случилось?
- Два часа назад.
- Почему сразу не позвонил?
- Мобильник разбился.
- Что с товаром?
- У меня.
- 'Купец' отказался брать?
- Наоборот: даже сам предложил... деньги показал, полтора миллиона зеленых.
- Так что же ты?
- У меня не было на этот счет инструкций, - виновато ответил Рустам.
- Да что б тебя... - Марсель с трудом сдержался. - На чем остановились?
- 'Купец' сказал, что будет иметь дело только с тем, кто принимает решение.
- Понятно... - Марсель замолчал.
Но его агент не выключал связь, терпеливо ожидая, когда шеф что-нибудь прикажет.
Сейф-уль-Исламу все больше не нравились странные совпадения с невесть откуда свалившемся 'купцом', но остановиться он уже не мог, хотя бы из чувства гордости. Однако и кидаться головой в омут было против всех его принципов и правил. Полезный все-таки этот грязный еврейский шакал Реваз Папилашвили. Воровской общак! Зацепившись за это, легко выяснить, что из себя на самом деле представляет 'купец'. Марсель взглянул на трубку, которую все еще держал в руке.
- Ты мне обо всем рассказал? - спросил он.
- Не знаю, насколько это важно...
- Мне все важно! Говори! - велел Марсель.
- 'Купец' оказался неплохим парнем: в прошлом альпинист, он предложил помочь поднять со скалы вашего 'брата', что и сделал.
- Интересно... что дальше?
- Он спустился на веревке, снял с 'брата' пиджак, обвязал веревкой тело...
- Стоп! - оборвал Марсель, - для чего пиджак снял? - насторожился он.
- Ну как, для того, чтобы из карманов ничего не выпало, - пояснил Рустам.
- Это твое предположение?
- Нет, 'купец' сказал... он даже мобильник вытащил, чтобы тот не выпал при под®еме. Но зря старался: во время падения 'брата' мобильник разбился.
Что-то насторожило Марселя, но пока он никак не мог понять, что именно. И вдруг у него засосало под ложечкой: неужели эта помощь не случайна? Он потер ладонью наколку, сделанную в далекой юности при вступлении в тайную исламскую террористическую организацию. Бесшабашные были времена, о которых вспоминается с ностальгической грустью. Жалко, что их нельзя вернуть. Почему всемогущий Аллах не надоумил его сделать наколку и двойнику? Правда, о ней мало кто кроме Аллаха знает... Может быть, именно поэтому. Аллах же не может дать в обиду одного из самых верных своих воинов!
Немного помолчав, Марсель спросил агента:
- А что было у 'брата' под пиджаком?
- Рубашка.
- С длинными рукавами?
- Да... как всегда.
- Когда его подняли, рукава были опущены или закатаны? - продолжался допрос.
- Вроде опущены.
- Вроде или опущены?
- Опущены! Точно опущены! - твердо сказал Рустам. - Вспомнил потому, что когда пиджак одевал ему, увидел, что пуговицы внизу были застегнуты.
- Может, еще что вспомнил?
- Вроде нет... Подняли, 'купец' отдал пиджак и мобильник, потом сел в свой джип и уехал.
- Выяснил, куда они двинулись?
- 'Купец-то'? В сторону границы. Думаю, они хотят добраться до Панкисского ущелья, а значит, поедут через перевалы Сакорно и Андаки.
- Послушай, Рустам, срочно пробей, откуда они приехали в Чечню, - приказал Марсель.
- Уже.
- Что уже?
- Уже пробил.
