- Ваша армия убивает моих единоверцев, и моя акция - наш ответ за эти убийства! - напыщенно заявил тот.
- Мстить невинным старикам, женщинам, детям, слабым и беззащитным - это подло и кощунственно. Не думаю, что ваш Аллах одобрил бы это!
- Аллах всегда благославляет борьбу с неверными! - упрямо возразил Марсель.
- Об этом тебе Анри Гиз сказал? Или какой-нибудь многомудрый мулла?
Услышав имя своего хозяина, противник встрепенулся:
- Ты его знаешь?
- Кое-что слышал и сомневаюсь, что твой хозяин - истинный мусульманин, который болеет за 'детей Аллаха'.
- Уверен в этом!
- Используя таких, как ты, твой Гиз жаждет одного: власти, - заявил Савелий.
- Я думаю по-другому.
- Это твое право... Ты предложил договориться, - напомнил он, - есть только одно предварительное условие...
- Какое?
- Ты скажешь, где заложена взрывчатка, и назовешь имена своих помощников.
- Я не предатель! - гордо произнес Марсель.
- Тебе все равно не выполнить задание, потому что я сдам тебя российским правоохранительным органам!
- Свое дело я предать не могу, - упрямо повторил Марсель.
- Ты не хочешь остаться в живых?
- Чтобы сгнить в вашей вонючей тюрьме? Привлекательная перспектива, - усмехнулся Марсель. - Почему-то я был уверен, что с тобой не договориться...
Его глаза смотрели печально и с обреченностью, а в мыслях промелькнуло: 'Жалко, что я никогда не ношу с собой оружие: сейчас оно оказалось бы как нельзя кстати. И почему я не прислушался к словам Анри Гиза? Передал бы всю информацию Сулейманову - Ахмед не подвел бы, и сейчас я бы спокойно дрался, не оглядываясь назад: такого сильного противника у меня еще не было...'
- Ну, к чему пришел? - спросил Савелий, уже зная его решение.
- Для меня согласиться на твои условия - навечно покрыть свое имя позором, - убежденно проговорил Сейф-уль-Ислам Хамид эд-Дин и начал снимать куртку.
- Что ж, это твой свободный выбор, - спокойно ответил Савелий и тоже сбросил куртку на землю. - Только давай договоримся о призе.
- Каком призе? - не понял Марсель.
- Если выиграешь ты, приз один - моя жизнь и полтора миллиона долларов достаются тебе, - Савелий улыбнулся, - но если выиграю я, перед смертью ты расскажешь, о чем я просил. - Оба понимали, что только один из них останется в живых, потому Бешеный и обратился к его разуму. - Все равно эти планы никому не известны: они только в твоей голове, и с твоей смертью им не суждено воплотиться, по крайней мере, в ближайшем будущем.
- Зачем мне твоя никчемная жизнь и куча зеленых бумажек, когда на кону дело всей моей жизни, к которому я шел долгие годы? Ты так ничего про меня и не понял, Бешеный! Я согласен на любые условия. Ты, кажется, надеялся меня купить за те пресловутые полтора миллиона? Кстати, теперь я понял, что они никакого отношения к воровскому общаку не имеют и предоставлены российскими спецслужбами, чтобы выйти на меня, не так ли?
- Что-то вроде этого, - неопределенно ответил Савелий.
- Вот помет грязного шакала! - выругался Марсель и тут же выпрыгнул на Савелия ногами вперед.
К счастью для Бешеного, не на миг не упускавшего из вида соперника и постоянно 'прислушивавшегося' к его мыслям, он успел уловить внутреннюю 'команду' к нападению и предпринять нужный ход в защите. Атака Марселя была очень резкой, необычно исполненной: безо всякой подготовки или разбега, буквально с места, он выпрыгнул и снарядом пролетел в воздухе в сторону Савелия около пяти метров. Этот боевой прыжок был заимствован из древнего, почти забытого, японского искусства рукопашного боя и имел длинное витиеватое название: 'Мягкая лапа черной пантеры с твердым когтем горного орла'. Прыжок, рассчитанный на внезапность, наносил страшный урон неподготовленному противнику: ногами ломалось несколько грудных ребер, а практиче-ски одновременный удар 'боевой лапой' в лицо противника ломал либо нос, либо выбивал глаз.
Бешеный успел среагировать на этот коварный прыжок с двойным ударом и чуть заметным движением руки задел пятку летящего в него противника. Большой силы при точном прикосновении было не нужно, и по инерции Марсель в буквальном смысле слова впечатался ногами в отвесную стену скалы, но натренированные ноги его легко справились с ужасным ударом, тело спружинило, кувыркнулось в воздухе, и он приземлился на ноги в метре от Савелия.
Будь на месте Марселя противник менее искусный, то бой на этом и закончился бы: Савелию достаточно было воспользоваться энергетическим ударом 'отсроченной смерти'. Однако Бешеный уже оценил способности противника и был уверен: стоит пойти очевидным путем, опытный соперник не только отразит атаку, но и сам нанесет ответный удар. Тем не менее рискнул проверить, насколько он прав. Савелий лишь обозначил свое намерение провести удар 'отсроченной смерти', но Марсель мгновенно среагировал резким уходом в сторону и, словно подброшенный невидимой пружиной, взлетел над головой противника.
Если бы Бешеный клюнул на уловку Марселя и довел бы до конца удар 'отсроченной смерти', то сейчас был бы сбит с ног ударом в голову. Только его предвидение и постоянная собранность позволили ему уклониться.
- Весьма искусно! - оценил Марсель, ловко приземлившись на обе ноги.
- Ты тоже не подарок! - ответил Савелий.
Сейчас в нем боролись два чувства: с одной стороны, необходимость уничтожить соперника, с другой стороны, - он получал истинное наслаждение от этого боя. У него никогда не было столь талантливого и умелого противника. Да, Бешеный чаще предугадывал очередной ход Марселя, но это было совсем нелегко, хотя со стороны могло показаться иначе. Порой ответное решение приходило в последнее мгновение, как озарение, а иногда было ошибкой, которую приходилось спешно исправлять, чтобы не напороться на еще более свирепую атаку.
Противники были достойны друг друга: оба относились к той категории бойцов, которые не испытывали удовлетворения от победы над слабым соперником и тут же о нем забывали. В какой-то момент Савелий поймал себя на мысли, что ему будет не только трудно, но и жалко победить Марселя. Ему впервые попался противник с такой классной техникой прыжков. Казалось, что для Марселя не существует земного притяжения. Стоило ему чуть-чуть прикоснуться к земле, как его тело вновь и вновь взмывало в воздух.
Больше десяти минут шла схватка, а никто из соперников еще не прикоснулся к своему врагу. Бешеный понял: если не изменить стиль борьбы, то их бой может длиться бесконечно. Легко сказать перейти, но как это сделать, во-первых, и какой стиль выбрать, во-вторых? С таким мастером, как Марсель, малейшая ошибка может обернуться поражением, то есть потерей жизни. Но и тянуть особо не стоило: Марсель сам мог поменять тактику и выбрать более удобный для себя вид борьбы. Повторив для усыпления бдительности соперника несколько однообразных приемов, Бешеный, при очередном ответном взлете соперника над землей, ставшем уже привычным, не ушел в полную защиту, будто ощутив усталость, пропустил удар ногой в грудь и на мгновение замер в совершенно неудобной для себя позе.
Со стороны могло показаться, что с ним что-то случилось: сердце прихватило или случайный удар оказался слишком сильным - Бешеный всем видом демонстрировал, что нуждается хотя бы в кратковременной передышке.
Это была очень древняя, забытая японская разновидность рукопашного боя, созданная самой низшей кастой бедняков, которым приходилось защищать свою жизнь и от разбойников, и от богатых самураев. Она называлась 'Пьяный больной' и делилась на три фазы: Первая фаза - 'пьяному больному плохо' заставляла
