пуля попала ему прямо в. глаз. Он вопросительно взглянул на Михаила.
— Это Валерка его. Тот привстал, видно, спросить что-то хотел. — Он всхлипнул, испугавшись, что за эту смерть ему сейчас придется отвечать.
Савелий с жалостью поморщился и грубо подтолкнул его к кабине пилотов. Дверь кабины оказалась заперта, и Савелий прошептал дрожащему от страха Михаилу:
— Постучи в дверь и скажи своему главарю, что «Валерчик» с ума сошел: бьет пассажиров и двух уже убил. И добавь побольше страха в голосе. — Савелий усмехнулся: чего-чего, а страха у горе-террориста и без подсказки хватало, затем он повернулся к пассажирам: — Как только он начнет стучать в дверь, начинайте кричать, визжать, хорошо?
— Сделаем, господин офицер, — с сильным акцентом отозвалась какая-то пожилая иностранка.
Встав сбоку от кабины, Савелий кивнул Михаилу. Тот послушно постучал в дверь: никто не отозвался. Несколько пассажиров начали причитать и буквально выть в голос. Было так натурально, словно действительно режут кого-то. По знаку Савелия тот постучал громче.
— Кто? — раздался недовольный голос.
— Ой, Левушка, у Валерки совсем крыша поехала! — Михаил громко всхлипнул и запричитал: — Режет всех подряд: уже двоих замочил! Успокой его, пожалуйста!
— Черт бы его побрал! — взревел тот и распахнул дверь. — Где эта скотина?
Ответа он не дождался: резкий удар ребра ладони Савелия выбил у него обрез, другая рука впечаталась в живот, заставив согнуться пополам, а удар сверху завершил действо: его тело бесчувственно хлопнулось на пол. Левая рука откинулась, из нее выкатилась граната Ф-1 и медленно, словно при замедленной киносъемке, покатилась по полу салона первого класса.
Все в ужасе вскрикнули, а многие зажмурили глаза, мысленно обращаясь с последними словами к Всевышнему. В невероятном прыжке Савелий выбросил свое тело вперед, подхватил-таки рукой гранату и сунул под себя.
Секунда, другая, пятая — взрыва не последовало. Осторожно приподнявшись, Савелий взглянул на страшное оружие и зашелся в нервном хохоте: чека не была выдернута. Он устало встал, приказал пассажирам крепко связать двух оставшихся террористов, после чего зашел в кабину пилотов.
— Привет, земляки! — бросил он и взглянул на свои руки, все еще подрагивающие от случившегося.
— Привет! — радостно воскликнул командир.
— Как вышло, что вас провели эти педики?
— В самую последнюю минуту нам сообщили, что вся бригада стюардесс, с которыми мы обычно летали, попала под карантин и потому пришлют других, — виновато ответил командир, а штурман добавил:
— Подвело то, что лицо одного показалось знакомым. Пока вспомнили, что видели его за справочной стойкой, было поздно! Видно, он все и устроил. Я помню, как он с полной бабой с таможни любовь крутил. Совсем обнаглели эти педики!
— Разберутся, — заверил Савелий, — где летим?
— Накручиваем круги вокруг Москвы, — задумчиво отрапортовал командир корабля.
— Отлично! Значит, снижаемся. Летчик тут же оттолкнул руль от себя, и самолет резко пошел вниз.
— Сообщите в Москву, по этому телефону. — Савелий написал на планшете штурмана телефон Богомолова. — Сообщите о случившемся: пусть высылают группу, и передайте, что на борту «крестник»…
— Там поймут?
— Непременно. Пойду отдохну: что-то мне поплохело. — Его голова действительно стала тяжелеть и кружиться. — Не забудьте сказать о трупе во втором салоне, рядом с каталкой, скажете по тому телефону, что он — мой похититель…
— Если бы не вы… — благодарно начал командир, но Савелий уже не слышал: потеряв сознание, он медленно сполз по стенке на пол. — На каталку его, быстро! — приказал летчик.
* * * Получив сообщение пилота, Богомолов обрадовался, как ребенок, нашедший свою мать. Он тут же вызвал Рокотова-старшего и приказал ему лично встретить злополучный рейс.
О том, что с самолетом что-то произошло, он узнал задолго до этой радостной новости: авиадиспетчер, обнаружив, что самолет изменил курс, запросил ; причины, но борт не ответил, но и выходить из зоны слежения Москвы не стал. Заподозрив неладное, диспетчер тут же сообщил по начальству. Начальник московского аэропорта, понимая, что с бортом действительно что-то неладное, тут же доложил начальнику службы безопасности полетов ФСБ, который, в свою очередь, доложил выше.
Не желая будоражить общественность, решено было сохранить все в тайне, пока не появится какая- либо информация, проливающая свет на ситуацию. До той поры главный авиадиспетчер должен был держать постоянный запасной канал связи и неотступно наблюдать за странным поведением самолета, докладывая о любом изменении в маршруте. Кроме того, начальник аэропорта получил приказ держать наготове все спецмашины, используемые для аварийной посадки, и ввести в аэропорту более строгий режим, ссылаясь при этом на обычные плановые учения.
Первое настораживающее сообщение пришло о том, что найдены четыре девушки в бессознательном состоянии. Узнать, кто они, долго не могли: девушки были раздеты, и никаких документов при них не оказалось. Их обнаружили в подсобном помещении аэропорта, они находились в таком состоянии, что всех четверых немедленно отправили в реанимационное отделение Института Склифосовского, где было определено острое отравление наркотическим веществом. Если бы не дежурный врач Аэрофлота, который признал в одной свою знакомую стюардессу, то их еще долго бы не опознали. По ней вычислили и остальных.
Пока они находились в бессознательном состоянии, что-либо выяснить у них не представлялось возможным. Ясно было одно: самолет захвачен преступниками, переодетыми в форму стюардесс. Как им удалось обмануть пограничников и пройти через таможню, еще предстояло выяснить, но, судя по тому, что им это удалось, кто-то им явно помогал. Исходя из того, что самолет кружил в пределах Москвы, можно предположить, что экипаж каким-то образом обманул террористов, а потому оставалось только ждать дальнейшего развития событий.
После сообщения от командира лайнера генерала беспокоило только одно: что случилось с «крестником»? Почему он упал без сознания? Командир сказал, что он не ранен. Нетерпеливо поглядывая на часы, Богомолов вышагивал по кабинету, ожидая звонка помощника. Наконец звонок прозвучал, и генерал быстро схватил трубку.
— Все в порядке, Константин Иванович: ваш «крестник» жив, — раздался голос полковника Рокотова.
— Что с ним?
— Врач точно не знает, но предполагает, что он вырублен каким-то сильным транквилизатором.
— Когда выяснится более точно? — недовольно спросил Богомолов.
— К счастью, я прихватил с собой заряд от странного пистолета, найденного у одного из похитителей.
— Ив чем здесь счастье? — не понял генерал.
— Если моя догадка правильна, это ускорит не только определение степени отравления, но и поможет быстрее найти противоядие! Что будем делать с вашим крестником?
— Что? — Генерал задумался на мгновение. — Заберу-ка я его к себе на дачу!
— Туда уж, при всей своей наглости, они точно не сунутся.
— Да и как они узнают, что он у меня на даче?
— Вот именно, — в тон ему добавил Рокотов.
— Ас врачами что делать?
— По обычной процедуре: подписка о неразглашении, договориться, чтобы один — дежурил на даче, другой — занимался исследованиями.
— Хорошо: отвезу их на дачу и сразу к вам.
— Да, и побыстрее: будем вместе ломать голову.
Тим Рот составил план по разработке Бешеного. План был разбит на несколько этапов. Первый этап —
