захват, судя по сообщению его агента Косаковского, прошел, как говорится, без сучка и задоринки. Второй этап — доставка в один из спецлагерей Тайного Ордена, тоже проходит почти идеально. «Почти» потому, что вместо Америки он летит в Будапешт. Но хоть Венгрия не Америка, но и там с ним легко разберутся. Третий этап — перевербовка. Этот этап подразделялся на несколько подэтапов. Тим Рот отлично понимал, что такого типа, каким, судя по его послужному списку, являлся Бешеный, так просто не сломать. Его не запугаешь, да и шантажировать нечем, а сломать волю тоже вряд ли удастся.
Хотя все эти методы и числились в перечне желательных воздействий, Тим Рот почти не верил, что они дадут положительный результат. Потому он решил применить к Савелию новые достижения психофизического воздействия непосредственна, на мозг человека с помощью новейших синтетических препаратов и с применением последних разработок электронных приборов точечно-направленного воздействия на определенные участки мозга.
Тим Рот довольно усмехнулся, вспомнив, что именно себя он может назвать крестным отцом развития этого физико-химического направления в научных изысканиях Великого Ордена.
Незадолго до развала Советского Союза Тим Рот был направлен в Никарагуа, чтобы любыми способами предотвратить возвращение к власти сандинистов, поддерживаемых Советским Союзом.
Тим Рот знал, что «волка ноги кормят», а потому побывал во всех важных точках Никарагуа. Но более всего ему хотелось навестить небольшой остров архипелага Маис, который лидер сандинистов Даниэль Ортега отдал в бессрочную аренду Советскому Союзу. Этот остров был окутан такой секретностью, что, естественно, не могло не привлечь внимания разведок многих могущественных западных стран.
Получилось так, что противники сандинистов пришли к власти, когда Тим Рот находился в Никарагуа. Вполне естественно, что с его подачи присутствие людей из далекого Советского Союза стало нежелательным, и им было предложено покинуть Никарагуа, причем в самый короткий срок.
Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что Тим Рот, если и не первым, то в числе первых, оказался на столь желанном острове. Он буквально рыл землю, чтобы понять, для чего Советам нужен был этот остров. И даже нашел некоторые разрозненные следы, по которым можно было догадаться, что на острове группа советских ученых занималась какими-то секретными разработками в области физики. ,.
К несчастью для Тима Рота, местные жители в лучших революционных традициях просто разгромили обе лаборатории советских ученых, причем самым варварским способом, в буквальном смысле в крошево. А что не крушилось — сожгли.
Именно на пепелище Тим Рот и наткнулся на несколько чудом уцелевших листочков с результатами исследований советских ученых, которые и позволили не только определить направление разработок, но и послужить своеобразным толчком к их продолжению.
Его размышления были прерваны очередным посланием из Москвы. Послание было снова от Коло- кольникова. Его агент сообщал, что интересующий их «объект» вылетит во вторник из Москвы рейсом на Нью-Йорк. Тим Рот едва не выпал в осадок: что за черт? Кому верить? Один агент сообщает, что Бешеный уже вылетел в Будапешт, другой — что вылетит во вторник рейсом на Нью-Йорк! Конечно, второй вариант предпочтительнее.
Если рассуждать логически и не трепыхаться, то можно подождать прибытия рейса в Будапешт, получить контрольное сообщение о его встрече и считать, что сработал не самый лучший, но их вариант. А если нет?.. Он задумался, потер виски ладонями. Вполне возможно, Колокольников получил информацию о приобретении Бешеным билета на Нью-Йорк на вторник, а потому и не в курсе того, что боевики Косаковского уже захватили его и отправили другим рейсом.
Если кто-то что-то перепутал, придется разбираться! Может быть, он поторопился переводить насчет Косаковского премиальные? Ничего, никуда тот не денется: всегда можно будет возместить потери при выделении следующего гонорара.
Тим Рот понял, что последнее послание Колокольникова еще больше поставило того под удар и времени, чтобы его выдернуть из Москвы, почти не осталось: оно отсчитывалось уже часами. Тим Рот послал ему приказ немедленно уезжать из Москвы и порекомендовал вылететь в Загреб или Вену. Он сообщил Колокольникову не только контактные телефоны, но и конспиративные адреса, а также пароли для связи.
Тиму Роту и в голову не могло прийти, что прочитанное им сообщение было послано полковником Осташковым, который и получил приказ, отданный им агенту Колокольникову, а сам Колокольников уже арестован и вовсю дает показания.
Встретившись с несчастной подругой Милены Лолитой Грицацуевой, Рокотов-младший внимательно выслушал ее рассказ о трагическом происшествии, после чего потерзал ее своими дотошными вопросами. Перед ним лежал листок бумаги, на который он записывал ключевые слова, не только помогавшие восстановить последовательность событий, но и насторожившие его.
Выслушав ответ на последний вопрос, Константин сделал паузу и ушел в себя. Пауза затянулась надолго, и несчастная мать нет-нет да бросала нетерпеливый взор на свою подругу, которая успокаивающим взглядом подбадривала ее, давая понять, что нужно набраться терпения.
Наконец Константин задумчиво проговорил:
— Вы сказали, что вас позвали вернуться за справкой, которую вы забыли, я правильно понял?
— Да, все именно так и было.
— А какую справку вы забыли?
— Сейчас. — Лолита встала, принесла из комнаты сумочку и вынула из нее листок.
Константин развернул его: это был какой-то рецепт.
— Кто выписывал вам это лекарство? — спросил он.
— Врач, наверное, — не очень уверенно ответила Грицацуева.
— Наверное? Вы что, не помните?
— Если честно, нет. — Она виновато пожала плечами и спросила: — Разве это важно?
— Более чем! — серьезно сказал Константин. — Прочтите! — Он вернул листок ей.
— Ну… радедорм, по две таблетки в день… Я что-то не понимаю…
— Нет, вы прочитайте, на кого выписан рецепт!
— Ну… Ой, это же не мой рецепт! — растерянно воскликнула женщина. — Лейкина какая-то…
— А теперь еще раз, но со всеми подробностями расскажите, начиная с того самого момента, как вы вышли с ребенком из дверей поликлиники, но прошу вас: как можно подробнее, со всеми деталями и нюансами, даже если они вам покажутся неважными или странными.
— Хорошо, попробую… Вышла на улицу, уложила Васеньку в коляску, и в этот момент меня окликнули. Сказали, что я забыла у врача какой-то документ.
— Нет, так не пойдет, — прервал Константин. — Кто окликнул? Как обратились? Точные слова, как назвали документ. Пожалуйста, как можно подробнее, — еще раз повторил он.
— Сейчас. — Лолита наморщила лоб, стараясь вспомнить все, о чем просит этот дотошный парень. — Значит, так. Эта женщина спросила: «Вы — Грицацуева?» Говорю: «Да…»
— Стоп, я же просил подробнее, — недовольно прервал Константин.
— Так я и так дословно говорю! — Она едва сдерживалась, чтобы не расплакаться.
— Да вы успокойтесь, пожалуйста, и не обижайтесь, что я вас так терзаю!
— Да нет, я не обижаюсь, просто не поняла, что я упустила в этот раз…
— Вы сказали — ЭТА ЖЕНЩИНА! Какая женщина? Как выглядит? Сколько ей лет и так далее и тому подобное.
— А, поняла! Эта женщина там, в поликлинике, работает, санитаркой: я ее не раз там видела. Ей за шестьдесят, не меньше. Вот она и спрашивает: «Вы — Грицацуева?» Отвечаю — я. «Вы, — говорит, — забыли в кабинете какой-то документ…» — Перехватив взгляд Константина, Лолита повторила: — Именно так и сказала: «Какой-то документ…» Я и вернулась.
— У входа в поликлинику кто-нибудь был?
— В том-то и дело, что никого, как назло!
— Хорошо, дальше.
— Я постучалась в дверь, услышала: «войдите», открыла дверь и сказала: «Извините, я кое-что забыла у вас!»
