Во второй фразе Воронов уловил некий подтекст и, когда они въехали в ворота части и подкатили к двухэтажному зданию, все понял. Судя по тому, как часовые, едва увидев их машину, моментально открыли ворота и дружно встали по стойке «смирно», Воронов сообразил, что часовые отдают честь не ему, а машине, которую узнали издалека. У входа в здание его действительно встречали двое его попутчиков.
«Так вот почему меня везли дальней дорогой. Хотели предупредить начальство», — сообразил Андрей.
Когда он вышел из машины, они, словно и не летели с ним в самолете около двух часов назад, отдали ему честь, а полковник представился:
— Заместитель командира дивизии полковник Бутурлин Иван Семенович.
— Майор Воронов, — пряча улыбку, ответил Андрей.
— Прошу, — указал полковник в сторону входа. — Комдив ждет вас у себя.
Несмотря на внешне гостеприимный прием, Воронову совсем не импонировала эта суета вокруг него. «И что это вы, ребята, так суетитесь? Почему-то мне кажется, что причина вовсе не в традиционном сибирском гостеприимстве…»
Вскоре, поднявшись на второй этаж, они уже входили в просторный кабинет командира дивизии. Из-за большого стола красного дерева, украшенного старинной резьбой, к ним навстречу вышел генерал. Небольшая полнота комдива не очень бросалась в глаза из-за его внушительного, под сто девяносто сантиметров, роста. Несколько планок на кителе говорили о его славном боевом прошлом. Протянув навстречу Воронову ладонь-лопату, командир дивизии крепко пожал ему руку и, не выпуская ее из своей, басовито обронил бесстрастным голосом:
— Дробовик…
Чисто интуитивно Воронов почувствовал, что здесь таится какой-то подвох, а потому никак не среагировал, а просто выдержал паузу, как бы ожидая продолжения.
— …Валерий Григорьевич, — закончил генерал и раскатисто расхохотался: стало ясно, что это его дежурная шутка.
— Воронов, — невозмутимо представился гость и спокойно, в тон ему, добавил: — Майор… Андрей.
— Ну и выдержка у тебя, майор. — Генерал одобрительно подмигнул и кивнул на кресло: — Присаживайся. — Потом повернулся к подчиненным: — Вы свободны.
— И снова обратился к Воронову: — Чай, кофе или чего покрепче?
— Кофе и бутерброды, если не трудно, — отбросив скромность, ответил Андрей.
— Господи, вы ж с дороги, а я тут шутки шучу! Первым делом накорми гостя, а потом уж и развлекай, — пробасил генерал, подошел к столу и нажал кнопку селектора. — Машенька, накрой-ка нам стол.
— В каком… — начал было уточнять звонкий женский голос, но генерал не дал договорить:
— С настоящим сибирским гостеприимством! — воскликнул он. — А пока принеси-ка нам кофейку с бутербродиками.
Через несколько минут появилась молодая стройная блондинка лет двадцати, одетая в обычную военную форму, облегающую ее тело настолько плотно, что казалось, стоит ей вздохнуть поглубже, гимнастерка лопнет, а пышная грудь вырвется наружу. Вовсю покачивая широкими бедрами, венчавшими длинные ноги, на которые явно не хватило армейского сукна, она грациозно подошла к журнальному столику, где они сидели, профессионально сняла с подноса чашки с кофе, плетеную корзиночку с ломтиками белого хлеба, большую тарелку с разными сортами дорогой рыбы и две вазочки с черной и красной икрой. Кокетливо взглянув прямо в глаза Воронова, она томно произнесла:
— Может быть, товарищ майор еще что-нибудь желает?
— Нет, спасибо, все отлично, — слегка смутившись, ответил Андрей.
— Я могу быть свободна? — обратилась девушка к хозяину кабинета.
— Пока да, — ответил генерал, и его голос прозвучал чуть двусмысленно.
Девушка направилась к выходу походкой, с какой супермодели ходят по подиуму. Машинально Воронов проводил ее взглядом до самой двери.
— Хороша, правда? — похвастался комдив.
— Да, хоть сейчас на конкурс красоты, — искренне поддержал Воронов.
— Племянница моя, — как бы между прочим сообщил генерал.
— Ваша племянница! — невольно воскликнул Андрей.
— Самая что ни на есть кровная, — спокойно подтвердил генерал.
— И вы не боитесь?
— О чем вы, майор? — не понял тот.
— С ее-то внешними данными и… — Андрей запнулся, не зная, какими словами определить ее вызывающее поведение.
— Вы о ее показной сексуальности? Это ее забава, майор. — Генерал весело рассмеялся. — За два года работы у меня многие попались на ее удочку. Двадцать три года, а до сих пор девственна. Учится на четвертом курсе юридического факультета Омского университета. Черный пояс по каратэ. Сейчас только новички пытаются заигрывать с ней. — Он вновь довольно рассмеялся. — Видели бы вы, что было вначале! Скольким парням она носы поломала. Сколько жалоб было на нее. Несколько раз пытался вразумить ее, а она в ответ: мне, говорит, интересно наблюдать за изменениями в поведении разных человеческих индивидуумов. Даже дипломную об этом пишет, а… — Генерал махнул рукой. — Мой брат, ее отец, в Афгане погиб, жена, не выдержав такого горя, в психушку попала, вот я и взял ее к себе: с одиннадцати лет со мной. Своих-то детей мне Бог не дал. — Он снова вздохнул с грустью, встал, достал из шкафчика графинчик, две рюмки. — Что скажете, майор, выпьем коньячку за… знакомство… Как вы, не против? — через небольшую паузу поинтересовался он.
— Пожалуй, — кивнул Андрей, пытаясь понять: почему его, совсем чужого человека, генерал посвятил в некоторые сокровенные семейные дела?
— Все равно вы бы узнали, — словно угадывая его мысли, заметил комдив и язвительно добавил: — Нашепчут.
Чем-то комдив понравился Воронову: то ли своим прямодушием, то ли простотой в общении. Когда они выпили за знакомство, а потом за присутствующих, Андрей спросил:
— Награды за Афган?
— Не только: за Чечню девяносто шестого тоже, — спокойно ответил комдив и пояснил без намека на хвастовство: — Четыре года Афганистан, два года Чечня… Интуиция подсказывает мне, что вас тоже не миновала афганская война?
— У вас отличная интуиция, товарищ генерал, — с усмешкой польстил Андрей.
— Иначе нельзя, особенно в наше время: либо имей интуицию, либо владей информацией. — Генерал заразительно рассмеялся, но тут же стер с лица улыбку, наполнил рюмки и встал.
За ним, взяв рюмку, встал и Воронов, без труда поняв, что за сим последует.
— За вас, ребята, — тихо проговорил комдив, затем отлил несколько капель из рюмки на блюдце. — Пусть земля будет вам пухом.
— Спите спокойно, — добавил Андрей, и они, не чокаясь, опустошили залпом рюмки.
Постояли немного, вспоминая каждый свое, потом сели.
— Ну что, майор, будешь правду искать?
— Постараюсь, — честно ответил Воронов.
— Я и сам бы хотел ее найти… — И, тяжело вздохнув, добавил: — К сожалению, я ничем не могу быть тебе полезен: так получилось, что ни при одном из этих трагических случаев меня не было в части.
— Знаю. Но мне бы все равно хотелось задать вам пару вопросов.
— Отвечу на любой, если знаю ответ, — решительно заявил генерал. — Можете спрашивать хоть сейчас.
— Если не возражаете…
— Наоборот: настаиваю, чтобы более не отвлекаться.
— Как вы можете охарактеризовать тех двух офицеров, которые замещали вас во время вашего отсутствия?
— Если честно?
— Хотелось бы.
