— Если честно, то вы ставите меня в неловкое положение, — после недолгой паузы заметил комдив.
— Почему?
— Если я начну хвалить их, вы можете подумать, что я их прикрываю, начну ругать — всякий может бросить камень в мою сторону: сам виноват — твои кадры. Да и не хочется, если откровенно, навязывать вам свое мнение. Вы же с ними обоими летели из Москвы. Поговорите, присмотритесь, а потом, перед отъездом, вы скажете свое мнение, а я — свое. Тогда и сравним. Как вам такое предложение?
— Принимается! — искренне воскликнул Воронов и протянул ему руку…
Дотошно расспросив несчастную мать и тепло попрощавшись с Миленой, Рокотов-младший вернулся в свою квартиру, служившую ему в качестве офиса, отключил телефоны и углубился в размышления.
Разговаривая с Лолитой Грицацуевой, он не нарушил главного правила своего самого первого дела. Это правило заключалось в том, что Константин не только старался не скрывать от пострадавшего, что его ожидает, если тот поручит ему заниматься его делом, но и давал полное представление о своих методах расследования. Вполне возможно, что это правило отрицательно влияло на размер собственных гонораров, но работать по-другому он просто не мог.
Конечно, поступай Константин, как поступают другие сыскари: напусти побольше туману, даже в самых легких ситуациях жалуйся на то, как же было трудно заполучить те или иные сведения, тщательно скрывай, как тебе удалось выкрутиться в той или иной ситуации — и ты станешь для пострадавшего настоящим Богом.
Наиболее совестливые сыщики оправдываются тем, что нужно щадить нервы и здоровье и так пострадавшего клиента: пусть не сомневается в том, что в своей беде он не одинок — рядом с ним надежная защита, которая, ради того, чтобы вытащить его из беды, готова пойти на все.
И конечно же, пострадавший готов снять с себя последнюю рубашку и отдать сыщику, уверенный, что тот вкладывает все силы, чтобы распутать его дело.
Константин считал такое поведение коллег самым настоящим обманом. Какими бы высшими целями и идеями они ни прикрывались.
В данном случае задача усложнялась тем, что пока были неизвестны мотивы похищения: прошло достаточно времени, чтобы похитители объявились и поставили свои условия родителям. А коль скоро они молчат, это значит только одно: ребенок похищен не за тем, чтобы сорвать куш с родителей. Конечно, мотивом похищения является корысть. Даже тогда, когда младенца похищают не для продажи, а для себя.
Конечно, дотошный читатель может спросить: но как же легализовать похищенного ребенка? Как получить на него документы, чтобы доказать перед органами власти, что этот ребенок твой?
Оказалось, что преступники, занимающиеся похищением детей, то есть торговцы живым товаром, отыскали выход и здесь. Дело в том, что в Узбекистане оформление детей до достижении ими полутора лет настолько упрощено, что почти любая женщина, предъявившая ребенка старейшине того или иного селения, тут же получает соответствующий документ о прибавлении семейства…
Если вначале Константин едва ли верил в возможность успеха собственного расследования, то постепенно, получая ответы Лолиты на заданные вопросы, он все больше и больше воодушевлялся и приходил к оптимистическому выводу, что дело не такое уж и безнадежное.
Во-первых, нужно обязательно пообщаться с санитаркой, которая позвала Лолиту в кабинет врача. Конечно, Константин подозревал, что это вряд ли к чему-либо приведет, но санитарка оставалась пока единственным шансом, который грех было упустить.
Во-вторых, нужно связаться со знакомыми автоинспекторами и попросить их прошерстить базу данных ГИБДД на предмет поисков серебристого «БМВ» девяносто седьмого — девяносто девятого года выпуска. Конечно, для конкретных поисков сведений маловато… Константин глубоко вздохнул и сладко потянулся, с удовольствием слушая хруст суставов.
— А, черт бы меня побрал! — неожиданно воскликнул он и с досадой стукнул себя ладонью по лбу. — Это же так очевидно, Ватсон!
Включив телефон, он набрал номер Лолиты — трубку тут же взяли.
— Говорите, вас слушают, — прозвучал взволнованный голос Лолиты.
— Лолита, это Константин Рокотов.
— Да, я узнала. — Женщина перевела дух. — Слушаю вас.
— Извините, пожалуйста, что беспокою, но у меня появился еще один вопрос.
— Спрашивайте.
— Вы мне уже говорили, что не запоминаете цифры, но, может быть, вы запомнили ощущение… — Константин специально настраивал ее на нужную волну.
— О чем вы?
— Я о той серебристой «БМВ».
— Извините, но я действительно не помню ни одной цифры! — тут же подхватила Лолита.
— Я не об этом… Попробуйте вспомнить свое ощущение при виде этой машины.
— Не понимаю…
— Как вы думаете, она из Москвы или из Подмосковья, а может быть, и совсем из другого региона?
— Эта «БМВ» из Подмосковья, — уверенно ответила женщина.
— Откуда такая уверенность? — на всякий случай спросил Константин, уже предвидя ее ответ.
— Откуда? Так у нее же был номер Подмосковья.
— Какой номер?
— Пятьдесят.
— Вы же говорите, что не запоминаете цифры.
— Так это и не цифры совсем, а код региона! — Женщина довольно усмехнулась. — Цифры — это цифры, а код — это код! :
— Вы просто умница! — воскликнул Рокотов-младший.
— Это поможет? — с надеждой спросила Лолита.
— Во всяком случае, то, что вы вспомнили, достаточно важная деталь для дальнейшего расследования.
Константин попрощался и положил трубку. Как же все-таки важно дать точную формулировку вопроса! Круг поисков серебристой машины существенно сужался. Хотя вполне возможно, что он радуется напрасно: эта машина может не иметь никакого отношения к похищению, и все-таки…
Константину вспомнился пассажир этой злосчастной машины. Лысый, да еще со шрамом… Со шрамом на щеке… Откуда у него такое впечатление, что он совсем недавно сталкивался с похожим человеком? Может быть, еще раз взглянуть в свои записи? Константин встал с кушетки, вышел в прихожую и открыл свой дипломат. В глаза бросился полиэтиленовый пакет с ножом.
— Господи, это же так просто, Ватсон! — радостно воскликнул он, сразу вспомнив историю с пьяной компанией у Милены: там-то и был не только парень со шрамом на щеке, но и лысый.
Теперь понятно, почему мозг так остро среагировал на эти приметы. Придется задвинуть это воспоминание в самый дальний угол памяти: оно ничем не поможет в этом расследовании. Что ж, нужно воспользоваться тем, что имеется в наличии. Зарядить знакомых инспекторов на предмет поисков серебристой «БМВ» и навестить пожилую санитарку. А по пути заскочить к старому приятелю отца и попросить поработать с отпечатками на ноже: вдруг его хозяин числится в их картотеке?
Владимир Александрович Клюев, заместитель начальника отдела уголовного розыска Московского управления внутренних дел, в свое время оканчивал вместе с Рокотовым-старшим Академию МВД. Как однажды случайно подслушал Константин, Клюев в одно время с отцом долго ухаживал за его матерью, пока она наконец не выбрала Михаила. Именно с тех пор они и дружат. Нет-нет да и напомнит Владимир Александрович его родителям то ли с усмешкой, то ли с завистью, что именно он познакомил их.
Константину всегда нравилось, когда отец и Клюев встречались. Ему было интересно слушать их воспоминания, наблюдать за тем, как они все время подначивают друг друга, позволяя шутить над собой только им самим. И как стеной встают на защиту друг друга, стоит чужому «наехать» на кого-то из них.
Набирая служебный номер Клюева, Константин был уверен, что тот сам не снимает трубку, а потому вежливо попросил:
