Савелия, он поднял ее и, услышав чей-то голос, поднес к уху. Из трубки доносились взволнованные восклицания Рокотова:
— Алло! Алло! Отвечай! Что случилось?!
— Это кто говорит? — после некоторого замешательства поинтересовался помощник Осташкова.
— А ты кто? — насторожился Рокотов.
— Я первый спросил! — совсем по-детски возразил тот.
— Пехлеванов, ты, что ли? — неуверенно спросил Михаил Никифорович, узнав голос капитана.
— Так точно! А вы кто?
— Полковник Рокотов! Что с Мануйловым?
— Все в полном порядке: рядом со мной, в своей машине сидит, — успокаивающе ответил капитан.
— А что там был за шум? Почему он перестал отвечать? — удивленно спросил Рокотов.
— Это мы задержали группу нападавших. А почему он перестал отвечать, не знаю, товарищ полковник… — растерялся капитан, впервые взглянув на сидящего за рулем внимательно.
К его удивлению, он никак не соответствовал описанию их «объекта». Это был грузноватый мужчина, да к тому же не подходил и по возрасту: ему было явно за сорок.
— Дай-ка трубку Мануйлову, — услышал он голос Рокотова.
— Минуту, товарищ полковник. — И как можно любезнее спросил своего визави: — Можно попросить ваши документы?
— Конечно! — весело ответил тот и полез во внутренний карман пиджака.
Что-то не понравилось капитану в его тоне, суетливых движениях, в бегающих глазах: он выхватил пистолет и приставил к виску мужчины.
— Руки на руль! — скомандовал он. — И без резких движений!
— Я что-то не пойму… — попытался возразить тот.
— Выполнять! — Он сильно ткнул его дулом в голову.
Тот нехотя положил руки на руль.
— А теперь медленно выйти из машины и руки за голову!
Почувствовав неладное, на помощь капитану подскочили двое сотрудников. Обыскав задержанного, они обнаружили у него какой-то странный пистолет, заряженный необычными патронами. Как потом было выявлено специалистами ФСБ, эти патроны несли в себе сильнодействующий препарат, который в доли секунды вырубает человека на довольно длительное время.
— Товарищ полковник, неувязочка вышла, — виновато проговорил в трубку капитан.
— В чем дело? Где Мануйлов?
— Нет его.
— Как нет? А кто же рядом с тобой сидит в машине? — съехидничал полковник.
— Судя по всему, один из нападавших, — виновато вздохнул Пехлеванов.
— Ничего не понимаю! На кого нападавших-то, если Мануйлова нет?
— Мы подъехали в тот момент, когда к его машине направлялась какая-то подозрительная группа, мы их и задержали: у каждого оружие. Я думал, что за рулем сидит Мануйлов, ан нет.
— Плохо, совсем плохо, — огорченно проговорил Рокотов. — Видно, его захватили раньше их дружки, а эти остались обыскать машину.
— Что делать с задержанными? Какие будут приказания?
— Задержанных доставь к полковнику Осташкову! — распорядился полковник. — Попробуйте вытрясти из них, куда отвезли Мануйлова.
— Слушаюсь! А с его машиной что делать?
— Машину Мануйлова — ко мне! — Почему-то Рокотову подумалось, что лучше не оставлять машину Савелия возле его дома.
Закончив разговор, Рокотов набрал номер и вызвал кого-то в приемную Богомолова, после чего вошел в кабинет шефа и доложил о происшествии.
— Плохо, совсем плохо, — повторил генерал слова помощника. — Мысли есть?
— Догадки… в основном догадки, Константин Иванович.
— Поделись.
— Думаю, наша группа опоздала совсем на чуть-чуть, — задумчиво проговорил Рокотов, потом хлопнул себя по лбу. — Как же я раньше… Можно, товарищ генерал? — спросил он, кивнув в сторону телефона.
— Конечно!
Полковник быстро набрал номер:
— Пехлеванов? Это полковник Рокотов.
— Слушаю вас, товарищ полковник.
— Когда вы подъехали к месту происшествия, вы не заметили других машин, стоящих или отъезжающих?
— Ни стоящих, ни отъезжавших не было, товарищ полковник! — бодро ответил тот, но тут же добавил: — Хотя, нет… была одна машина.
— Какая?
— «Скорая помощь».
— Что она делала? Стояла или отъезжала?
— Она ехала, — не очень уверенно ответил тот, потом, чуть подумав, виновато признался: — Да, она ехала нам навстречу. — На этот раз голос звучал твердо.
— Капитан, вы же опытный оперативник! Как же вы могли допустить такую ошибку?
— Виноват, товарищ полковник! Мне как-то и в голову не пришло, что «скорая» может быть связана с нашим объектом. — Его голос был таким виноватым, что Рокотову не захотелось сыпать соль на рану.
— Ладно. Хотя бы номер-то осел в памяти?
— Частично. — Капитан виновато вздохнул.
— Хоть что-то. Срочно организуйте поиск.
— Есть!
— Ну? — вопросительно буркнул Богомолов, когда тот положил трубку.
Помощник поведал ему полученные новости.
— Какие соображения?
— Вы помните о необычном оружии, найденном у одного из боевиков?
— Думаешь, что это оружие и «скорая» не случайное совпадение?
— Почти уверен.
— Как думаешь, там не яд?
— Вряд ли, Константин Иванович! Если бы они хотели его убрать, то, скорее всего, действовали бы наверняка, как говорится, с контрольным выстрелом. Зачем с собой труп прихватывать? Скорее всего, выполняли приказ о похищении, а потому — транквилизатор какой, снотворное или наркотик…
— Допустим, вы правы, сунули его в машину и куда-нибудь сейчас везут.
— Здесь, мне кажется, только один путь: за границу.
— Как раз в этом случае путей до ядреной матери, — поморщился Богомолов.
— Хоть в ближнее зарубежье, хоть в дальнее!
— Может быть, стоит кинуть клич по всем аэропортам и железнодорожным вокзалам?
— И подвергнуть его жизнь опасности? Вряд ли они так легко отдадут его живым. А избавиться от него, неподвижного, в доли секунды: ткнул шприцем с ядом и… Нет, здесь что-то более тонкое нужно придумать.
Угон самолета
Богомолов со своим помощником были не так уж и далеки от истины, перебирая варианты возможных действий похитителей Савелия. У этой группы боевиков, созданной лично Тимом Ротом еще в те годы, когда он беспрепятственно находился в России, для переброски человека за границу было отработано несколько почти беспроигрышных ходов.
В свое время сам Савелий Говорков использовал один из них, вывозя из Чечни Мушмакаева: человека приводят в бессознательное состояние и выдают за тяжелобольного, которому требуется срочная операция за границей, оформляются соответствующие медицинские документы, сопровождаемые подлинным
