Она уставилась на него с таким вызовом во взгляде, что Тэсит только головой помотал. Он никак не мог заставить себя примириться со сложившимся положением вещей, ему всё ещё казалось, что Энтипи можно переубедить, воззвав к её чувству справедливости, поведав ей всю правду обо мне.
– Это невероятно, этого просто быть не может, – только и повторял он без конца, не находя других слов.
Я-то хорошо понимал, почему происходящее не укладывалось у него в голове. Он слишком долго мечтал о нашей встрече, рисуя в воображении все её подробности, все мельчайшие детали. Возможно, именно ожидание этой встречи, надежда на то, что рано или поздно она состоится, и уверенность в том, что всё пойдёт так, как он рассчитывал, помогали ему жить всё то время, которое миновало с момента нашей последней разлуки. Он ни минуты не сомневался, что Энтипи поверит ему, ведь герой-то он. Ведь он не кто иной, как сам прославленный в балладах и легендах Тэсит. Попробуй он при всех его совершенствах хоть разок поступиться правдой, солгать, и голова его, того и гляди, разлетится на мелкие кусочки. Словом, она ему поверит, а меня сочтёт презренным ублюдком, каким я и был в действительности, что уж тут скромничать.
Но всё обернулось совсем иначе.
Вслушиваясь в его бормотание, я понадеялся было, что он окончательно спятил. В таком случае всё, что нам с Энтипи осталось бы, – это тихонько выскользнуть из пещеры. Он, поди, даже не заметил бы нашего ухода. Но это было бы слишком легко и просто. А жизнь моя, если вы обратили внимание, лёгкостью никогда не отличалась.
Внезапно Тэсит оборвал свои причитания и уставился на меня не мигая. Он заговорил со мной низким, грубым голосом, это чтобы я знал: он не собирается давать мне спуску:
– По... скажи же ей. Немедленно!
– Не понимаю, о чём ты, – сочувственно произнёс я и помотал головой.
– Немедленно расскажи ей, как всё было.
– Я искренне желал бы тебе помочь, дружище, но боюсь, что это выше моих...
И вот тогда он метнулся ко мне, схватил за руку и так её рванул, что ещё немного, и плечо моё оказалось бы вывихнуто. Он меня тащил к выходу из пещеры. Я упирался как мог, но у Тэсита, даже теперь, когда он находился отнюдь не в лучшей форме, хватка осталась железной.
– Так давай же обсудим это недора... – промямлил я, чтобы оттянуть момент расправы, но он уже меня не слушал.
– Вперёд, оруженосец! – подбодрила меня Энтипи. – Задай ему! Пусть знает, как порочить твоё доброе имя!
Вы наверняка догадались, что слова её достигли эффекта прямо противоположного тому, какого она ждала.
Тэсит выволок меня под открытое небо, на залитую солнцем поляну. После тёплой пещеры здесь было ужасно холодно и неуютно. Жаркие дуновения с пастбища единорогов не достигали этого глухого, нехоженого участка леса. Тэсит крутанул меня за руку, словно партнёршу в танце, и отступил в сторону. Наконец-то моё запястье высвободилось из его проклятых пальцев. Я стоял, припав на негодную ногу, и щурился от яркого света.
– Твой меч! – процедил Тэсит. Оказывается, сдёрнув меня с соломенного ложа, он успел прихватить и меч, лежавший рядом. Он швырнул его мне, и я без труда поймал своё испытанное оружие за рукоятку. Тэсит закинул руку за спину и вытащил из ножен свой меч. Острое лезвие сверкнуло, рассекая воздух, и, как мне почудилось, издало приятный, ласкающий слух мелодичный звук. Может, это было легендарное оружие, наделённое именем, обладающее голосом и вошедшее в баллады и саги. Чёрт возьми, всё, что окружает этого человека, неизбежно попадает в эпические произведения.
– Действуй, Невпопад.
– Что я должен с ним делать? Бороду подровнять?
– Постарайся меня убить, а коли тебе это не удастся, бог мне свидетель, тогда я тебя постараюсь убить. И непременно в этом преуспею.
Я по-прежнему не сомневался, что он блефует. Тэситу никогда бы в голову не пришло кому-то угрожать, а после совершить убийство. Тем более если речь шла обо мне. Тот Тэсит, которого я знал, свято верил, что в каждом есть что-то хорошее и оно непременно рано или поздно проявится, надо только этого дождаться. Он был гуманистом с душой, преисполненной веры в величие человеческой расы.
– Единственное, в чём ты преуспеешь, так это в демонстрации своего жалкого идиотизма, – проинформировал его я. – Признай, что проиграл. Оглянись вокруг и пойми...
Но Тэсит не потрудился последовать моему совету. Вместо этого бросился на меня в атаку.
Он даже не подозревал о том, сколько ночей кряду благодаря щедрости сэра Умбрежа я обучался тонкостям ведения поединков. Во мне уже ничего не осталось от того малорослого, хлипкого юнца, каким помнил меня Тэсит. Мне было вполне по силам защитить себя при помощи меча. И, между прочим, нельзя было исключать, что я стал владеть благородным оружием рыцарей даже искусней, чем он. Да, наше сражение вполне могло закончиться моей победой.
Впрочем, мне выпало лишь несколько секунд, чтобы потешить себя этой надеждой: именно столько потребовалось Тэситу, чтобы преодолеть разделявшее нас расстояние и замахнуться мечом. Клинок снова издал мелодичный звон, а я едва успел выставить ему навстречу своё оружие. Тэсит так сильно по нему ударил, что у меня завибрировала не только рука, но и всё тело.
Тэсит снова двинулся в наступление, и опять я отразил его удар. Боюсь, по чистой случайности. Но в третий раз, наступая, он уже имел представление о слабых сторонах моей защиты и изловчился нанести удар мечом плашмя мне по скуле. Перед глазами у меня заплясали звёзды, и я покачнулся. Тут Тэсит ударил меня по макушке, и снова плашмя. Этот второй мощный удар меня свалил. Я упал на землю.
– Расскажи ей, – потребовал он.
Но я не собирался так легко ему уступать. Вскочил на ноги и перешёл в контратаку, пытаясь нанести ему рубящий удар, но Тэсит его легко парировал. Он вообще сражался с удивительной лёгкостью, так, словно не мечом орудовал, а помахивал тросточкой. Наши мечи скрестились, Тэсит наступал, и мне пришлось сделать несколько шагов назад. Споткнувшись, я едва снова не упал, но в последний момент мне удалось воткнуть в мёрзлую землю остриё меча. Я схватился за его рукоятку и благодаря этому устоял на ногах.
– В память о нашей былой дружбе... и в знак уважения к твоей надвигающейся смерти... я позволю тебе продемонстрировать твоё умение сражаться во всей его полноте. – Из пещеры, щурясь от яркого солнечного света, вышла Энтипи. – Но ты ей расскажешь правду. Иначе мне придётся отсечь тебе руки и ноги. Как дровосеки обрубают сучья на стволе.
– Отвяжись ты от него! – крикнула Энтипи и сделала несколько шагов в нашу сторону. Но я поднял вверх руку и ответил ей как настоящий герой:
– Нет, это мой поединок, принцесса. И если вы меня хоть немного уважаете, позвольте мне довести его до конца.
К моему немалому удивлению, она остановилась и согласно кивнула. Принцесса очень волновалась, глядя на нас, но глаза её при этом заблестели как-то хищно, кровожадно. Ей хотелось дождаться того момента, когда герой, сражающийся с негодяем, одержит полную и безоговорочную победу. Но разобраться, кто из нас есть кто, по-моему, было не так-то легко. Во всяком случае, себя я затруднился бы отнести к любой из этих категорий.
Тэсита озадачила эта моя просьба. Он нахмурился, не понимая, почему я отослал Энтипи подальше от нас, но через пару секунд лицо его прояснилось.
– А-а-а, я понял, понял, почему ты её просил не вмешиваться в поединок и держаться от нас на расстоянии. Чтобы она не услышала тех слов, которыми мы будем обмениваться во время сражения.
Я ничего ему на это не ответил. Мы оба понимали, что он прав.
– Не ожидал этого от тебя, По. Тебе и впрямь небезразлично, что принцесса о тебе подумает, узнав правду. Прежде тебе было плевать на мнение окружающих. Ты изменился, Невпопад.
– Ты тоже, – съехидничал я. – Но лишь один из нас двоих изменился к лучшему. Угадай, кто?
Поджав губы, он стал наступать на меня.
Я пытался припомнить всё, чему меня учили, и стал наблюдать не столько за клинком Тэсита, сколько за движениями его тела – поднятием руки, поворотом шеи, – что могло служить для меня разгадкой манёвров,
