всего лишь на краткий миг мне почудилось, что среди гостей появилась Маделайн. На меня она не смотрела. Схватила пряник с огромного блюда и... исчезла. Мне захотелось протереть глаза, так я опешил, но совестно было это делать при таком скоплении народа. Подумали бы ещё, что я прослезился на радостях.
И тут моя совесть ехидно спросила из глубин сознания:
«Ты стал одним из тех, кого презирал и ненавидел больше всех на свете. Ну и как оно, шлюхин сын?»
– Божественно, – пробормотал я, и улыбка на моей физиономии сделалась ещё шире.
«Идиот несчастный».
– Отвяжись!
Король подошёл ко мне и похлопал по плечу.
– Знаю, что многие из вас, – сказал он, когда стихли последние хлопки, – недоумевают, как это я произвёл Невпопада в рыцари после столь непродолжительной службы в должности оруженосца и несмотря на его... не слишком... благородное происхождение. Но дорогие мои друзья, – тут он широко улыбнулся, – не говоря уже о заслугах сэра Невпопада перед короной, о которых я только что упоминал, бывают ситуации, когда у монарха просто нет выбора. И это – одна из них. Согласитесь, ведь не может же сердечный избранник и будущий супруг моей дочери быть простым оруженосцем?!
У меня снова подкосились ноги, и я опять опустился на колени. Собравшиеся дружно рассмеялись – без всякой издёвки, просто моя неожиданная реакция на столь ошеломляющее известие их развеселила. Рунсибел озадаченно посмотрел на меня сверху вниз:
– Сэр Невпопад, тебе что же, так понравилась церемония посвящения в рыцари, что ты желаешь, чтобы я её повторил?
«Вовсе нет. Просто одолжите мне свой меч, чтобы я мог на него броситься грудью и разом со всем этим покончить», – произнёс мой внутренний голос.
И на сей раз я не мог с ним не согласиться.
29
– Как ты могла?!
Я быстро шёл по коридору, и посох постукивал по каменным плитам в такт моим шагам. Приятная истома, которая охватила всё моё существо от выпитого вина и пережитого триумфа, уступила место досаде и раздражению. Я вмиг протрезвел и ощутил неимоверную тяжесть на сердце. В желудке, кстати, тоже. Энтипи семенила рядом со мной, не отставая ни на шаг.
Банкет всё ещё продолжался, но чувствовалось, что веселье скоро иссякнет, и многие, как и мы с принцессой, уже покинули пиршественный зал. После того как король во всеуслышание объявил, что я вскорости стану его зятем, Энтипи вторично помогла мне подняться с колен, и я машинально добрёл до своего места за столом, опустился в кресло и весь остаток вечера просидел словно в забытьи. Кивком отвечал на приветствия и поздравления, доносившиеся со всех концов зала, потягивал вино и втайне надеялся, что всё это окажется сном и я сейчас проснусь, чтобы вволю посмеяться над забавной ночной грёзой. Но пробуждение всё не наступало. И тогда мне стало ясно, что либо это происходит наяву, либо я уже умер и угодил прямёхонько в преисподнюю. Не знаю, право, что я предпочёл бы, будь у меня возможность выбора.
– О чём ты? – искренне удивилась Энтипи.
Я остановился и заглянул ей в лицо.
– О
– Ну и что? – Она недоуменно пожала плечами.
– Так ведь ты даже не потрудилась спросить, хочу ли я этого! Прежде чем оповещать остальных, могла бы и моим мнением поинтересоваться!
– Зачем?
– Как это – зачем?! – Я просто ушам своим не верил. – Мои намерения, что же, выходит, не имеют для тебя никакого значения? Не играют никакой роли?
– Нет.
– Что?! Да как ты можешь такое говорить?!!
– Очень просто, – улыбнулась она. – Смотри внимательно.
Приоткрыв рот – гораздо шире, чем требовалось, она раздельно и протяжно произнесла:
– Не-е-е-е-т!
– Ты мычишь как недоеная корова.
– А ты ведёшь себя как надутый индюк. До чего же ты, оказывается, неблагодарный!
– Я?! Неблагодарный?! Энтипи... – У меня даже голос прервался. – Послушай, но разве, по-твоему, справедливо отказывать мне в праве самому решать свою судьбу?
– При других обстоятельствах, да, это было бы уместно. Но... ты ведь человек необыкновенный, Невпопад. Ты – избранник судьбы, а я – принцесса, и значит...
– О-о-ох. – Я с досадой махнул рукой и, не желая дальше слушать весь этот бред, направился к своим покоям.
Принцесса осталась стоять в коридоре. Но она пробыла там недолго. Не прошло и пары минут, как я услыхал за спиной топот её ног.
У двери спальни я обернулся и раздражённо бросил:
– Оставь меня в покое!
– Не смей со мной так говорить! Я – принцесса!..
– А я – твой суженый, и это даёт мне право говорить с тобой как угодно. Как мне вздумается. Разве нет? Или ты намерена грозить мне пытками и казнью всякий раз, как тебя что-то в моём поведении не устроит? Ты такой себе представляешь нашу семейную жизнь, признайся?
– Возможно, – ответила она, сердито сверкнув глазами.
– Звучит многообещающе. Ты и впрямь не в себе. – Я прислонился к двери и покачал головой. – А твои родители, которые пошли у тебя на поводу, объявив о нашей помолвке, и подавно умом тронулись. Как тебе удалось этого от них добиться?
– Они уважают мои мнения и желания. Они знают, что я тебя люблю...
– Любишь?! Да что ты вообще знаешь о любви?! Ты понятия не имеешь, что это такое! Для тебя вся эта затея с самого начала – всего лишь игра! Твою глупую голову, внезапно сделавшуюся белокурой, продолжают осаждать романтические мечтания, которые не имеют ничего общего с подлинной жизнью! Интересно, кстати, какой же цвет волос у тебя настоящий, природный?
– Рыжий. Почти как у тебя, – хихикнула Энтипи.
– Цвет огня. Что ж, иного я и не ожидал...
– Вот ты опять!.. – Она надула губы. – Я же тебе уже рассказывала, как было дело.
– Но почему это я должен тебе верить, скажи на милость? Ты на что угодно способна. Нет, это же надо такое придумать: объявить во всеуслышание о помолвке, не потрудившись прежде спросить согласия жениха! Здорово, конечно, что оба родителя уважают твои желания и чувства и с ними считаются. Вот только почему мои желания, мои чувства ничего для тебя не значат? И знаете, ваше высочество, на месте короля и королевы я никогда не дал бы согласия на этот неравный союз. Сколько бы вы ни твердили, что любите меня...
– Да, я именно так им и сказала... И ещё... ещё я им призналась, что мы занимались любовью.
Вот тут-то я уж точно не удержался бы на ногах, если б не посох. Рухнул бы на пол как подкошенный.
– Ты... им... такое... – только и смог выдавить я из себя.
Энтипи жизнерадостно улыбнулась:
– Сказала, что мы занимались любовью. Да ты не волнуйся, я их уверила, что мы оба этого хотели.
Выход из положения, благодарение богам, был найден: я не обязан на ней жениться, ведь никто не заставит меня сочетаться браком с трупом, а в том, что я сейчас её придушу голыми руками, сомнений быть не могло...
– Значит, вот что ты им сообщила, – хрипло выдохнул я.
