такое случается. Но иногда, вот как на этой неделе, кажется, что с ними все в порядке и они под контролем. Мы освобождаем их, чтобы выполнить некоторые задания, и они выходят из себя. Своего рода замедленная реакция управления умственными способностями.
— Так много крови. Повсюду кровь, и кровь, и кровь, — добавил Орсон, все еще слоняясь вокруг. — Так много крови. Нужно сейчас же принять душ.
Девон с Литтоном безмолвно наблюдали за тем, как он побрел из лаборатории, ударившись головой о косяк, когда проходил в дверной проем.
— Лучше окажи ему какую-нибудь медицинскую помощь, — приказал Девон одному из охранников.
Тот кивнул и помчался за Орсоном, а Девон снова взглянул на Литтона.
— Итак, из-за этого ошеломительного успеха, — сказал Девон, полностью уверенный в том, что Литтон услышал в его голосе резкий сарказм, — вы подумали, что неплохо бы проводить опыты на двух оборотнях одновременно?
Литтон опять проделал эти странные движения губами, и Девону захотелось завыть от того, что приходится работать с таким слепым, жалким дураком. Он снова и снова спрашивал себя, как далеко он готов был зайти. Действительно ли цель оправдывает средства, или это было просто удобное оправдание нравственно нестабильных безумцев?
— У нас же было много охранников, — наконец, тихо произнес Литтон. — Я не понимаю…
— Знаю, что не понимаешь, ты — самовлюбленный идиот, — закричал Девон, обрывая этого проклятого дурака на полуслове. — Ты ничего не знаешь о стаях и гордости оборотня или о каких-либо других семейных сообществах, но осмеливаешься проводить над ними опыты?
Литтон пыхтел, подымаясь во весь свой рост, но ему все равно пришлось задрать голову, чтобы встретиться с пристальным взглядом Девона.
— Прошу прощения, но так случилось, что я здесь нейробиолог, и я…
— Невежда. Ничего не знаешь, — спокойно произнес Девон, понимая, что криком ничего не добьется, даже если накричав на ученого, вампир чувствовал себя лучше. — Если два оборотня одной стаи, например, два волка из Йеллоустонской стаи, находятся вместе, они становятся намного сильнее любого соперника, чем поодиночке.
Литтон усмехнулся:
— По отношению к науке, моральная поддержка ничего не значит.
— Я говорю не о моральной поддержке, а о силе. Настоящей силе. О магии. — Девон бросил резкий взгляд на то, что осталось от кресла для опытов. — О виде магии, позволяющей им менять форму, что, в первую очередь, и является причиной реальных изменений показателей мозговой активности, некомпетентный ты идиот. Ты считал, что показатели человеческой мозговой активности остаются неизменными, когда люди принимают звериную форму?
Литтон нервно оттянул пальцем воротник.
— Ах, мы работали над этим, но…
— Но именно вам надрали зад. И кто? Оборотни! Кстати, где они?
— Где кто?
Девону потребовалось приложить все свои усилия, чтобы не размазать голову доктора о его собственный компьютер.
— Оборотни, доктор Литтон. Где оборотни, которые все это натворили?
— Они мертвы, сэр, — снова услужливо проговорил вампир. — Они убили друг друга прежде, чем мы смогли остановить их.
— Понятно, — произнес Девон с подчеркнутой медлительностью. — Уверен, что вы очень старались не дать им убить друг друга.
Вспышка ненависти промелькнула в глазах вампира, но он просто кивнул и продолжил уборку.
Литтон, тем не менее, был недостаточно умен, чтобы оставить все как есть.
— Они вообще не люди, — сказал он. — Оборотни. Ошибки природы. Мутанты. Большинство людей думает, что их необходимо уничтожить, но мы хотим изучить их, чтобы узнать, как ими управлять. Использовать оборотней на благо остальных. Мы должны быть вознаграждены за эту гуманную работу, а не скрываться во тьме.
Девон пристально взглянул на мужчину. Литтон был храбр или глуп? Как ни странно, но он действительно никогда бы не смог ответить на этот вопрос.
— Интересно, назвал бы ты вампира «ошибкой природы». Ведь ты сам — человек, предавший свой собственный вид.
— Я не провожу…
— Опытов над людьми? Нет? Вы забыли, доктор, что я видел ваши записи с различными подопытными. — Они вызывали у него отвращение, хотя, кроме Дейдры, никто не знал о его слабости.
— Научные опыты — это самая чистая форма научного поиска, — огрызнулся Литтон. — Через несколько месяцев, когда Международная ассоциация Сверхъестественных Нейробиологов соберется в Ирландии, мне нужно предоставить интересные данные.
— Вам нужно? — Девон медленно повернул голову из стороны в сторону, еще раз осматривая комнату. — Или вас вышвырнут отсюда, потому что вы позволили разрушить свою лабораторию? Нам нужен Бреннан и его деньги. Какой смысл ему теперь их нам давать, когда станет ясно, что мы потратили впустую то, что он уже пожертвовал? Вполне вероятно, что вы угробили этот проект ещё до того, как у него появилась возможность начаться. Мои поздравления, доктор Литтон. Вы всё так же с размахом портите всё, за что берётесь, как и в университете Южной Каролины. Только сейчас вас могут и выгнать.
Литтон ударил рукой по стоявшему рядом компьютеру и отскочил назад, когда из разбитого монитора посыпались искры.
— Думаете, вы здесь главный, но это не так. Когда завтра сюда приедут остальные, они выслушают меня.
— О, уверен, что выслушают, — сказал Девон, обнажая клыки. — Но, тем не менее, я вовсе не уверен, что услышанное придется им по вкусу.
Больше он тут ничего не добьется. Ему лучше уйти прежде, чем он добавит труп Литтона к ряду тел, которые еще предстояло убрать. Он повернулся и направился к двери.
— Я хочу, чтобы здесь было чисто и подготовлено к завтрашнему показу, — даже не оглянувшись, обратился он к Литтону. — Или ваш мозг будет следующим объектом исследования.
Литтон ежился в углу своего офиса после того, как трижды проверил, что дверь лаборатории была прочно закрыта и заблокирована. Он держал в дрожащих руках телефон, прижимая его так близко к уху, чтобы ни один звук не просочился наружу.
— Я знаю. Но он угрожал мне, и…
Вампир на другом конце телефонной линии пробормотал страшные угрозы в отношении Девона, и Литтон еле заметно улыбнулся. Превосходно!
— Вам нужно завтра сюда приехать и провести совещание. Я думаю…
Из телефона послышался поток цветистой брани, от которой у Литтона по спине поползли мурашки.
— Мне очень жаль, — сумел пролепетать доктор. — Простите, нет, я, конечно же, вам не приказываю. Увидимся завтра вечером. Спасибо. Пока.
Он опустил телефон и вытер руки о штанины.
— Они увидят, не так ли? — обратился он к пустой комнате. — Они все увидят.
Он начал смеяться, и все смеялся и смеялся, вспоминая разрушенную комнату, своего мертвого коллегу, и потрясенные, остеклевшие глаза Орсона, словно наяву переживая воспоминание в красках.
— Мы вот только посмотрим, кровопийцы, кто кому, в конечном итоге, будет отдавать приказы, — снова произнес он вслух, даже зная, каким безумцем казался в этот момент. И затем он снова смеялся, и смеялся, и потом те звуки, что он издавал, больше не напоминали смех.
Совершенно не напоминали.
