– Прости, мне не следовало тебя бить…
Однако Питер словно ничего не слышал: придавив коленом юбку жены, наклонился над ней и начал пилить неподатливую ткань, сосредоточенно стремясь к задуманной цели.
– Я буду хорошей, Питер. Дай мне еще один шанс! – взмолилась Кейт, в отчаянии зажмурив глаза.
– Лучше не шевелись, Мэри Кейт, – приказал Питер, разрезая лиф oт ворота до талии. Затем он перерезал шнурок, который удерживал семь нижних юбок и в считанные секунды превратил ее прелестное платье в лохмотья. – Вот так, – удовлетворенно сказал он, зажав нож в зубах, схватил остатки жесткого корсета, а затем одним рывком вытянул его из-под Кейт и выбросил в открытое окно.
Вернув нож в чехол, Питер выпрямился и расправил плечи.
– Если ты еше хоть раз наденешь этот уродливый корсет, я устрою что-нибудь еще похуже.
Кейт вызывающе засмеялась: она наконец уверилась, что Питер вовсе не собирается ее убивать.
– Я буду надевать то, что сочту нужным.
– Посмотрим. Кстати, где то милое платьице, которое было на тебе утром? – осведомился Питер.
– В стирке: я его испачкала, пока свежевала кроликов и собирала землянику тебе на ужин. – С отвращением посмотрев на свою изрезанную одежду, Кейт спрыгнула с кровати и выпрямилась. – Ты ведь не станешь возражать, если сегодня я буду одета так? – Она низко присела перед Питером, словно делая реверанс, – А теперь извини, мне пора подавать обед.
Глава 29
Нахальство Кейт было настолько вызывающим, что Питер не сразу пришел в себя.
– Кэти, любимая, пожалуйста, не будем ссориться! Ты так дьявольски хороша!
Решив, что им пора заключить мир, он уложил Кейт на кровать и осыпал ее шею градом чувственных поцелуев.
Кэтрин застонала, отвечая ему с не меньшим жаром. «Вот так всегда бывает, – подумала она. – Стоит ему до меня дотронуться – и я таю».
Выскользнув из-под мужа, Кэтрин перевернула его на спину и навалилась на него. Ее грудь колыхалась у Питера перед носом, и он набросился на нее, обхватывая нахальные розовые вершинки то языком, то губами, а Кейт вытягивалась и изгибалась, сражаясь с ним.
– Теперь ты в моей власти! – торжествующе заявила она, лишив его возможности сопротивляться.
– Похоже, что так! – Питер рассмеялся.
– Раз так, я заставлю тебя молить о пощаде! – Обхватив рукой его напряженную плоть, Кейт резко насадила себя на нее.
Пружины матраса забренчали, словно ржавые струны гитары, исполняющей безумную серенаду. Кэтрин отдавалась схватке, не щадя ни себя, ни своего партнера, раскачивая пышной грудью и с силой ударяясь ягодицами о своего пленника. Входя во вкус, она гнала его без пощады и передышки. Ощущая ее ярость, Питер во всем содействовал собственному наказанию. Это было самым малым, что он мог сделать после того, как доставил Кэтрин столько неприятных моментов.
Буря любовной страсти нарастала, и Кэтрин чувствовала, что ее месть становится все слаще. А потом мир взорвался, словно осветивший небо фейерверк, и в середине собственного экстаза Кейт ощутила пульсирующий жар пушечного выстрела Питера. Все происшедшее между ними казалось ей невероятно мощным и освобождающим.
– Пусть это будет тебе уроком, мистер О'Рурк! – прошептала она, тяжело дыша, после чего радостно упала в его объятия.
Еще долго они лежали, тесно прижавшись друг к другу, и слушали, как оглушительно стучат их сердца.
– Этот урок я буду помнить до самой могилы, – признался Питер и тут же замер.
– Привет! – прозвучало от крыльца. – Кто-нибудь дома?
– Проклятие! – Питер стремительно вскочил. – Моя мать здесь!
– О Господи! – Кэтрин метнулась к шкафу. – Скорее помоги мне одеться!
Питер поспешно натянул брюки, набросил рубашку и встал на колено, разыскивая ботинки.
– В чем дело, Кейт? Неужели ты решила не щеголять по дому нагишом?
– Не говори глупостей! – прошипела Кэтрин, поспешно натягивая сорочку и хватая с пола шелковые панталоны, чулки и подвязки.
Высунув голову из двери, Питер громко крикнул:
– Сейчас выйду, мама! – после чего принялся помогать жене. Отыскав в шкафу простое, но элегантное платье из желтого шелка, он выложил его на кровать, и Кейт на этот раз не сопротивлялась. Поспешно приведя себя в порядок, Кейт взяла мужа под руку, и так они вышли навстречу графине.
Оглядев смущенную пару, Анна О'Рурк прищурилась:
– Простите, но… Может быть, я пришла слишком рано?
– О нет, ничуть! – Питер бросился обнимать мать.
– Боже, как давно мы не виделись!
Анна притянула к себе голову сына и громко чмокнула его в губы.
