мать в то время считала, что сын у нее — сексуальный маньяк.
Искреннее признание Брэда поразило Отем.
— Вернувшись домой, я сразу принялся составлять заказ, чтобы иметь предлог снова появиться в твоей булочной.
Отем почувствовала, как по какой-то необъяснимой причине у нее навертываются на глаза слезы. Она придралась к его последним словам.
— Так значит, на самом деле тебе и не нужно рассылать эти букеты?
— Черт возьми, нужно! Конечно, нужно.
— А Ванессы уже здесь нет… — как-то беспомощно пробормотала она.
— Отем… — снова шагнул к ней Брэд.
Она судорожно сжала в карманах перчатки и, увернувшись, проскользнула сквозь арку в прилегающую к кухне комнату.
— Отем! Ты что, не хочешь со мной говорить?
— Стараюсь понять, что тебе от меня нужно.
— Разве я неясно выразился? — глухо сказал он.
— Секс, да? — глядя ему прямо в глаза, спросила Отем. — И все?
— А разве у меня есть выбор? — (Отем нахмурилась.) — Что ты согласна мне предложить? — спросил он по-другому. — (Отем бросила на него мрачный взгляд.) — Так я и думал, — заявил он, не получив ответа. — А как ты представляешь свое будущее года через три? — Это был один из вопросов, который он задал ей в ее первый визит к нему. И точно таким же тоном.
Отем вспомнила свой ответ, и сердце у нее дрогнуло.
— Напомнить, что ты тогда ответила? Ты сказала, что если твои дела, как ты надеешься, стремительно пойдут в гору, то тебе придется работать по двенадцать-четырнадцать часов в день.
Отем подняла на него встревоженный взгляд.
— А ты еще спросил, устраивает ли это меня. — Она нерешительно покачала головой. — Это был необычный для тебя вопрос, да?
— Необычный, — подтвердил Брэд. — Как правило, я исхожу из того, что, если человек ко мне обращается, он готов ради успеха трудиться, не жалея сил и времени, и не станет попусту тратить время и деньги.
— А у меня получится, как считаешь?
Брэд пожал плечами.
— У тебя есть привлекательный для рынка товар. Ты с увлечением занимаешься этим делом. Стремишься — даже слишком — угодить своим покупателям.
Отем было приятно слышать его одобрительный отзыв.
— Так что у тебя есть все основания иметь лет через десять сотню, а то и две, собственных магазинов.
— Я говорила о пятидесяти. По одному в каждом штате.
— Если это больше двух-трех, то уже не имеет значения, сколько их будет. Дело есть дело. И двенадцати-четырнадцатичасовой рабочий день есть двенадцати-четырнадцатичасовой рабочий день.
— У меня и с одним магазином пока не клеится, — напомнила ему Отем.
— Это потому, что я еще не приступил к осуществлению своего чуда, — самоуверенно заметил Брэд.
Отем всегда поражал его апломб. Но сейчас по крайней мере он и ей воздал должное.
— Ну а твое будущее как тебе видится?
— Я же говорил тебе, чего хочу. Завести семью — жену, пару ребятишек. Попутешествовать, показать им мир. Работать — только если захочется, а не ради того, чтобы содержать семью.
— Многие делают и то, и другое, — язвительно заметила Отем. — Имеют семьи и работают.
— А я не хочу, — не стесняясь, заявил Брэд. — Я видел, что сделала работа с отцом.
— Погубила его?
— К тому времени, как она добила его окончательно, нам было уже все равно. Он, как и ты, стремился расширить свое дело. Последние года два мы его почти не видели, так что и смерть его едва заметили.
Его прозаичный тон потряс Отем.
— Мы оказались без средств. Отец не позаботился о нашем будущем. Он брал ссуды у всех своих поставщиков и все до цента истратил на оплату аванса за участок, на котором предполагал построить второй магазин. — Брэд на минуту умолк. — Участок мы потеряли. Не смогли вовремя внести плату. Мать билась, чтобы сохранить магазин, но со временем мы потеряли и его. Не сумели расплатиться с долгами поставщикам.
Отем хотелось выразить свое сочувствие, но она не была уверена, что Брэд примет его, даже если она и найдет подходящие слова.
Он горделиво вздернул подбородок.
— Я работал не покладая рук, чтобы добиться нынешнего своего положения. И теперь мне не придется беспокоиться, что со мной или моей семьей произойдет нечто подобное. Когда я покину этот мир, любящие меня люди не останутся в нищете. Я об этом позаботился.
Отем очень хотелось немного сбить с него спесь. Черт возьми, как он может быть таким… таким самонадеянным? А она вот, например, не знает даже, что принесет ей завтрашний день!
— Своей цели ты добился, а вот жена, у которой, возможно, тоже есть мечты, тебе не нужна. Выходит, так?
— Моя жена может иметь любые мечты, но главное место в ее жизни должно быть отведено мне. С моей стороны она вправе рассчитывать на такое же отношение.
«Подумаешь, тоже мне мистер Совершенство!» — шевельнулась в душе Отем язвительная мысль.
— Значит, меня как потенциальную жену ты со счетов сбрасываешь. От меня требуется только секс, — невозмутимо сказала Отем. А ведь она почти поверила, что нужна ему не только как источник сексуального наслаждения.
— Если это единственный путь избавиться от навязчивых мыслей о тебе. — Весь их разговор так и не остудил его пыла. — Может, и ты таким способом сумеешь выбросить меня из своей головы.
Отем стало вдруг холодно, и она поежилась.
— Уверяю тебя, это будет приятнейший эксперимент, — пообещал Брэд. Его низкий голос дышал страстью, наполняя ее сладкой истомой.
Отем нисколько в этом не сомневалась. Она облизнула пересохшие губы.
— Именно поэтому я и ухожу, — сказала она, стараясь не смотреть на Брэда. — Не хочу, чтобы мое имя пополнило коллекцию твоих любовниц.
Брэд скрестил на груди руки.
— У меня нет коллекции любовниц.
— Ну конечно, только заказы ко Дню Святого Валентина!
— Ревнуешь? — торжествующе спросил он.
— Нет… не ревную. Просто не хочу быть очередным именем в списке… в списке сердцееда, — нашла наконец подходящее слово Отем и вздернула подбородок. — Но я признаю, обольщать ты умеешь мастерски: почти убедил меня, что я должна лечь с тобой в постель.
— А как бы избавиться от этого «почти»? — спросил он, наступая на нее. — Рассказать, кто в моем списке?
Отем не знала, что ответить. Сказать «да» — значит подтвердить, что она ревнует. Сказать «нет» — значит не узнать правды.
— Кто такая Ванесса, ты уже выяснила, — язвительно начал он.
Отем прищурила глаза.
— А это, кстати, другая история. Почему ты сразу не представил ее как свою сестру?
— Моя сестра — очень красивая женщина, и мне доставляло удовольствие видеть, как ты на нее смотрела.
— А как я на нее смотрела?
