Дверь отворилась.
Босир вышел из кареты первым, чтобы подать руку его превосходительству.
Человек, который столь поспешно ринулся навстречу двум португальцам, и был сам Бемер, который, в то время как карета останавливалась, смотрел в окно. Услыхав слово «посол», он бросился к нему, чтобы не заставить ждать его превосходительство.
— Его превосходительство не говорит по-французски, — объявил Босир, — и не сможет понять вас, сударь; разве только, — поспешно прибавил он, — вы, сударь, говорите по-португальски.
— Нет, сударь, нет.
— Тогда я буду говорить от вашего имени. Босир на ломаном португальском сказал несколько слов дону Мануэлу — дон Мануэл ответил ему на том же языке.
— Его превосходительство, граф де Соуза, посол ее всевернейшего величества, благосклонно принимает ваши извинения, сударь, и поручает мне спросить вас: правда ли, что в вашем распоряжении все еще находится великолепное брильянтовое ожерелье?
Бемер поднял голову и посмотрел на Босира с видом человека, который умеет оценивать взглядом своих покупателей.
Босир выдержал этот удар как искусный дипломат.
— Я говорю о том ожерелье, которое вы предлагали французской королеве, — прибавил Босир, — и о котором слышала ее всевернейшее величество королева Португальская.
— Прошу прощения, сударь, — весь красный, сказал Бемер, — но я не имею права показывать вам ожерелье без моего компаньона, господина Босанжа.
— Прекрасно, сударь, пусть придет ваш компаньон. Минуту спустя в комнате появилось новое лицо. Это был Босанж, компаньон Бемера.
В двух словах Бемер объяснил ему суть дела. Босанж бросил взгляд на португальцев, после чего попросил у Бемера ключ от несгораемого шкафа.
Через десять минут Босанж возвратился с футляром в левой руке; правая его рука была спрятана под одеждой. Босир явственно различил очертания двух пистолетов.
Но на божий свет появилось только брильянтовое ожерелье, столь великолепное, столь прекрасное, что блеск его ослеплял.
Они доверчиво дали футляр в руки дона Мануэла — тот с внезапным гневом обратился к секретарю:
— Сударь! Скажите этим негодяям, что они выходят за пределы глупости, позволительной для купца. Они показывают мне стразы, тогда как я прошу их показать мне брильянты! Скажите им, что я пожалуюсь французскому посланнику и что именем моей королевы я брошу в Бастилию наглецов, мистифицирующих португальского посла!
С этими словами он тыльной стороной руки отбросил футляр на прилавок.
Бемер и Босанж рассыпались в извинениях и сказали, что во Франции показывали образцы брильянтов, подобие уборов из драгоценных камней — все это не только для того, чтобы удовлетворить честных людей, но и для того, чтобы не привлекать или не искушать грабителей.
Де Соуза сделал энергический жест на глазах у встревоженных купцов и направился к дверям.
— Его превосходительство поручает мне сказать вам, — продолжал Босир: «Очень жаль, что люди, имеющие звание ювелиров французской короны, не в состоянии отличить посла от прохвоста, а посему его превосходительство отбывает в свой особняк».
Бемер и Босанж обменялись знаками и поклонились, еще раз заверив посла в своем глубочайшем уважении.
Старуха отперла дверь.
— В португальское посольство, улица Жюсьен! — крикнул камердинеру Босир.
— В португальское посольство, улица Жюсьен! — крикнул кучеру камердинер.
— Дело сделано, — сказал Босир, — через час эти бедные люди будут у нас.
Карета покатилась так, словно ее увлекала восьмерка лошадей.
Глава 6. В ПОСОЛЬСТВЕ
Вернувшись в посольский особняк, эти господа увидели, что Дюкорно спокойно обедает у себя в кабинете.
Босир попросил его подняться к послу и обратился к нему с такими словами:
— Отдадим господину послу отчет о положении иностранных дел. Где находится касса?
— Наверху, сударь, в апартаментах господина посла.
— Не угодно ли вам проверить ее вместе со мной? — спросил Босир. — Я хочу поскорее взяться за дело.
— Сию минуту, сударь, сию минуту, — произнес Дюкорно Проверка обнаружила круглых ею тысяч ливров — наполовину в золотых, наполовину в серебряных монетах.
Дюкорно вручил Босиру свой ключ: Босир некоторое время рассматривал его, восхищаясь замысловатыми узорами и сложными трилистниками Он искусно сделал восковой слепок.
После этого он возвратил ключ хранителю печати и сказал ему:
— Господин Дюкорно! Он лучше себя чувствует в ваших руках, нежели в моих. Пройдемте к послу.
Они застали дона Мануэла наедине с шоколадом национального производства. Казалось, он был очень занят бумагой, испещренной цифрами При виде своего хранителя печати он сказал:
— Садитесь, господин Дюкорно. Вы дадите мне одно разъяснение. Дело серьезное, и мне необходимы ваши сведения Знаете ли вы в Париже каких-нибудь мало-мальски порядочных ювелиров?
— У наг есть Бемер и Босанж, ювелиры короны, — отвечал хранитель печати.
— Это как раз те, с кем я не желаю иметь дело, — заявил дон Мануэл, — я расстался с ними для того, чтобы никогда больше не встречаться.
— Они имели несчастье вызвать неудовольствие вашего превосходительства?
— Ее всевернейшее величество королева поручила мне вести переговоры о покупке брильянтового ожерелья.
— Да, да, это знаменитое ожерелье, заказанное покойным королем для госпожи Дю Барри, знаю, знаю.
— Вы драгоценный человек: вы знаете все. Так вот, я должен был купить это ожерелье, но раз дело приняло такой оборот, я его не куплю.
— Может быть, я предприму демарш?
— Господин Дюкорно!
— Дипломатический, ваша светлость, в высшей степени дипломатический,
— Это было бы хорошо, если только вы знаете этих людей.
— Милейший Босанж — мой четвероюродный брат.
Дон Мануэл и Босир переглянулись.
Неожиданно один из слуг отворил дверь и доложил:
— Господа Бемер и Босанж! Дон Мануэл вскочил.
— Выпроводите этих людей! — с раздражением в голосе воскликнул он.
— Ради Бога, — умоляюще заговорил Дюкорно, — позвольте мне выполнить приказание вашей светлости, и я смягчу его.
— Смягчайте, если хотите, — небрежно сказал дон Мануэл.
Завидев Дюкорно, Босанж испустил крик радостного изумления.
— Вы здесь! — воскликнул он и бросился обнимать Дюкорно.
— Ах, вы очень любезны! — заметил Дюкорно. — Здесь-то вы узнаете меня, мой богатый родственник! Это потому, что я в посольстве?
— По правде говоря, да, — отвечал Босанж. — Если мы немножко отдалились друг от друга, простите меня и окажите мне одну услугу. Ведь вы атташе посольства?
— Я хранитель печати.
— Чудесно!.. Мы хотим поговорить с послом.
— Это бесполезно! — неожиданно раздался голос Босира. Босир, гордый и равнодушный, появился на пороге. — Господин Дюкорно! Его превосходительство приказал вам отпустить этих господ. Отпустите
