хуже любого местного экскурсовода. От усердия или оттого, что английские плащи плохо пропускали влагу не только внутрь, но и наружу, Пульхерия и Марина вспотели и мечтали только об одном, скорее снять их с себя и никогда больше не надевать.
Приняв душ и переодевшись, они отправились ужинать в ресторан при гостинице. Народу было мало, в полутемном зале тихо играла музыка.
– Как скучно протекает наш с тобой отдых, Пуляша, – грустно пожаловалась Марина, – почти как в Европе: ни тебе танцев под гармонь, ни тебе пьяных драк и разборок.
– Тебе мало впечатлений за сегодняшний день? – усмехнулась Пульхерия. – Я для тебя, подруга, готова на все. Хочешь, для полноты восприятия поставлю тебе фингал под глазом? Будет, что потом твоему мужу демонстрировать вместо фотографий. Люди с моря загар привозят, а ты фингал.
В этот момент в зал ввалилась большая компания изрядно подвыпивших мужчин. Официанты для них в мгновение ока сдвинули несколько столиков. В ресторане сразу стало шумно. На небольшой эстраде появились музыканты, к микрофону вышла певица, к пьяному шуму добавились громкие звуки музыки.
– Марина, я начинаю тебя бояться. Твои пожелания как-то уж очень быстро исполняются…
Не успела Пульхерия договорить, как к их столику подошел внушительного вида бритоголовый молодой человек и заплетающимся языком, обращаясь к Пульхерии, сказал:
– Месье, разрешите пригласить вашу даму на танец?
Парень, несмотря на то что в зале царил полумрак, был в модных солнцезащитных очках.
– Молодой человек, снимите очки: я не месье, я – мадам, – поправила его Пульхерия.
Он громко икнул и попытался исправить свою ошибку:
– Пардон, мадам, разрешите пригласить вашу мадам на танец.
– Эта мадам, молодой человек, сама себе мадам и без посторонней помощи решает, с кем ей танцевать, – огрызнулась Пульхерия.
– Я никак не пойму: она будет со мной танцевать или нет? – потребовал определенности здоровяк.
– Не буду, – буркнула Марина, – я устала и хочу спать.
– Ого, круто! Мы еще не потанцевали, а ты уже хочешь со мной спать! – взревел здоровяк.
– Я не конкретно с тобой хочу спать, а вообще, – попыталась исправить свою оплошность Марина, но сделала только хуже.
– Пацаны, тут крутая телка хочет со всеми нами спать, – заорал он на весь зал.
Ребята дружно загоготали. Пульхерия, видя, что события начинают выходить из-под контроля, поднялась из-за стола, приблизилась к парню почти вплотную и попыталась оттеснить его от стола подальше. Она доходила ему только до плеча, и ей приходилось смотреть на него снизу вверх.
– Пацан, я же тебе русским языком сказала, чтобы ты снял свои пошлые очки. Посмотри на нас повнимательнее, мы же тебе в матери годимся.
– Слушай, матерь, отойди и не мешай мне клеить телку. Для меня в вопросах секса возраст не является определяющим. И вообще, я не пацан, я – Толян. У меня сегодня день рождения, – поделился он своей радостью.
– Оставьте нас в покое! – потеряла терпение Марина. Она тоже выскочила из-за стола и подлетела к парню. – Сними свои дурацкие очки и посмотри на меня повнимательнее. У меня внучке восемь лет. И вообще, я не хочу танцевать ни с тобой, ни с твоими друзьями.
– А если я их сниму, ты пойдешь со мной танцевать?
– Нет, – решительно отказала парню Марина.
– Вот! Поэтому я их и не снимаю, – сделал он неожиданный вывод. – Пошли, хватит ломаться. Смирись с неизбежным.
Толян схватил Марину за руку и потянул к себе, Пульхерия стала его отталкивать от подруги, а Марина начала колотить по его широкой груди кулаками. Неожиданно она задела очки, и они отлетели в сторону. Парень, защищаясь, сделал выпад правой рукой и заехал пудовым кулаком прямо Марине в глаз. Марина охнула и осела на пол. К ним уже спешили официанты, друзья Толяна и посетители ресторана.
– Идиот, ты убил ее! – закричала Пульхерия, вскочила парню на загривок и начала дубасить его кулаками по бритой голове.
– Караул, убивают! – заорал Толян и завертелся как волчок с Пульхерией у себя за спиной, пытаясь прикрыть свою голову от града ударов, которыми награждала его разъяренная женщина.
Она оставила его в покое только тогда, когда он упал на пол. И то лишь потому, что несколько мужчин еле оттащили ее от него.
Пульхерия бросилась к подруге, без движения лежащей на полу. Кто-то протянул ей стакан с водой. Она выплеснула воду прямо в лицо Марине. Та открыла глаза и в недоумении уставилась на подругу.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Пульхерия.
– Нормально, – ответила Марина, потрогала распухшую скулу и сморщилась от боли.
– Надо срочно приложить лед и вызвать «скорую помощь». Мы все эти побои сейчас зафиксируем. Я этого кретина по судам затаскаю. Я его без штанов оставлю, ему даже на улицу выйти будет не в чем.
Пульхерия вновь подскочила к здоровяку, все еще лежащему на полу и прикрывающему голову руками. Со всей силой она пнула его ногой в лодыжку. Толян тихо заскулил.
Его друзья подошли к нему, помогли подняться с пола и увели от них подальше.
Один из официантов принес салфетку со льдом и протянул ее Марине. Кряхтя, она поднялась с пола и села на стул.
К Пульхерии подошел один из друзей незадачливого кавалера.
– Наш друг просит у вас прощения за доставленные неудобства. Он немного перебрал. Может, денежная компенсация за нанесенный вашей подруге ущерб вас устроит? – Он протянул Пульхерии сто баксов.
– Он посягнул на самое дорогое, что есть у женщины – на ее лицо, – сурово заявила она.
Парень достал из пиджака еще одну купюру.
– Счет за ваш ужин мы уже оплатили.
Пульхерия взяла деньги.
– Ваше счастье, что я сегодня очень устала, а то бы вы от меня так легко не отделались, – буркнула она.
– Не сомневаюсь. У меня уже была возможность в этом удостовериться, – подчеркнуто вежливо проговорил парень и как-то уж очень поспешно вернулся к своим друзьям.
Глава шестая
Мы беспечно устремляемся к пропасти, заслонив глаза чем попало, чтобы не видеть, куда бежим.
Утром Пульхерия проснулась от стука в дверь. Марина спала, укрывшись с головой одеялом, и на стук никак не отреагировала. Вставать не хотелось – все-таки с впечатлениями они вчера немного переборщили. Стук повторился, все еще вежливый, но в нем уже угадывалось некоторое нетерпение. Пришлось встать.
На пороге стоял посыльный с огромным букетом желтых роз. Пульхерия молча расписалась в накладной, закрыла дверь и достала из букета карточку.
– Марина, вставай! Наш маньяк в очках прислал роскошный букет, – объявила она подруге.
Марина села на кровати и сонно зевнула. Лицо ее выглядело плачевно: скула вокруг левого глаза распухла и отливала баклажанной синевой.
– Он настаивает на встрече в пятнадцать часов, желает лично принести нам свои извинения.
– Что нам его извинения? – с гневом воскликнула Марина, рассматривая свое лицо в зеркале. – Ты видишь, что он наделал? Что я скажу Олегу?
– Ты же сама об этом мечтала, – пожала плечами Пульхерия. – Скажешь ему, что этот синяк стоил тебе двести баксов. Есть определенного сорта женщины, которые за целую ночь получают сто баксов, а тебе всего за две минуты двести заплатили, только слегка шкурку подпортили, и, заметь, при этом твоя честь нисколько не пострадала. Олег тебя поймет, он сам бизнесмен и…
– Пуля, который сейчас час? – прервала ее Марина.
– Около двенадцати. А что?
– Ты же сама сказала, что этот очкастый маньяк в три часа к нам пожалует! Ты хочешь с ним
