встретиться?
– Что за вопрос? Нет, конечно.
– Вот и я – нет. Быстро собирай вещи. Наш отдых закончился.
Через полтора часа подруги спешно покинули гостиницу и направились домой. Когда до Москвы оставалось около десяти километров, зазвонил мобильный телефон Пульхерии. На экране появилась фотография мужа Марины.
– Олег, как погода на Кипре? – весело спросила Пуля.
– Пульхерия, где Марина? – услышала она взволнованный голос Олега.
– Рядом со мной. Что-то случилось?
– Я пытаюсь ей дозвониться, но она вне зоны досягаемости.
– Да мы с ней в Суздале были, сейчас к Москве подъезжаем.
– Я тебя умоляю, дай мне с ней поговорить.
Пульхерия протянула телефон подруге. По тому, как менялось выражение ее лица, она поняла, что случилось что-то ужасное. Марина побледнела, а синяк под глазом стал угрожающе темным.
– Мариша, что он тебе сказал?
– Он сейчас на даче. Ему разрешили сделать один звонок. Там кого-то убили, а во всем обвиняют его, – упавшим голосом пояснила Марина.
– Доигрались!
В этот момент они въезжали в тоннель под кольцевой автодорогой. Пульхерия не стала долго раздумывать. Впереди на светофоре зажегся красный свет и в потоке встречных машин образовалась небольшая брешь. Воспользовавшись этим, Пуля повернула налево и помчалась по встречной полосе в сторону области, потом свернула направо и выехала на кольцевую. Уже через полчаса они подъезжали к даче Марины.
Ворота были распахнуты настежь. Прямо перед домом стояли машина «скорой помощи» и две милицейские «Волги».
Марина хотела открыть дверь, но Пуля решительно ее остановила.
– Ты посиди пока здесь, а я пойду на разведку.
– Но там Олег… Я должна сама пойти.
– Марина, будет лучше, если я пойду одна. Я тебя знаю, ты устроишь истерику и только сделаешь хуже. Доверься мне.
Возле ворот, несмотря на дождь, было много людей, с любопытством наблюдавших за происходящим.
Пульхерия подошла к двум женщинам под огромным черным мужским зонтом. Обе были в фартуках поверх фланелевых халатов и черных резиновых галошах на босу ногу. У обеих были безжизненные от химической завивки пегие кудряшки и горящие от неутолимого любопытства глаза.
– Что здесь случилось? – поинтересовалась она.
– Мужика убили какого-то, – ответила одна из женщин.
– Ножом. Прямо в сердце. Муж… – скороговоркой сообщила другая.
– Застукал с женой, – добавила первая и уточнила – неожиданно вернулся, а они там голубчики… Ну, он их и шваркнул…
– Так кого убили то? Мужика или женщину? – не поняла Пульхерия.
– И мужика, и женщину.
– Да, нет. Мужика убили, а женщину ранили.
– Ничего ты не знаешь! – разозлилась одна женщина на другую. – Мужика он убил, а женщину не успел. Ему хохлы помешали. Они его скрутили и милицию вызвали. А женщина убежала.
– Ничего она не убежала. Там море крови было. Он обоих замочить успел.
– А ты откуда знаешь? Я ведь раньше тебя обо всем узнала. Один из хохлов ко мне прибежал, попросил вызвать ментов и «скорую помощь».
– Смотрите. Выходит… выходит… – как эхо прокатилось в толпе.
Пульхерия взглянула в сторону дома. Олег стоял на крыльце. Его сопровождали два милиционера. Он прошел к милицейской машине и сел на заднее сиденье, а менты вернулись в дом. Пульхерия, не раздумывая, прямо по лужам ринулась к «Волге». У нее тоскливо сжалось сердце, когда она увидела его, одинокого и потерянного, закрывшего лицо обеими руками. Она постучала пальцем по стеклу. Олег поднял голову и слабая улыбка озарила его лицо.
– Олег, что случилось?
– Я не знаю. Я только вошел, а он уже лежал там на полу с ножом в груди, – стал он торопливо рассказывать. – Я хотел ему помочь, вытащил нож, а тут вошли Тарас с Бульбой, налетели на меня, повалили на пол, слова не дали сказать. Пульхерия, что же теперь будет?
– Ничего не бойся. Все скоро выяснится.
– Я даже не знаю, кто он такой…
– Эй, дамочка, отойдите от задержанного!
Два милиционера вышли на крыльцо и заметили Пульхерию. На шум вышел еще один.
– А ну-ка, приведите ее ко мне сюда! – приказал он.
Один из милиционеров подскочил к Пульхерии и больно схватил ее за руку.
– Но-но, потише! Я и сама могу пойти. Совсем не обязательно мне делать больно, – огрызнулась она и вырвала руку.
Войдя в дом, Пульхерия огляделась. Было сильно накурено, пахло мужским потом и еще чем-то потусторонним. Так пахнет страх и смерть, такой запах есть у всего, что пугающе необъяснимо.
Несколько милиционеров сосредоточенно занимались своим делом и не обратили на нее никакого внимания, кроме одного мужчины. Это был высокий спортивный человек лет сорока, с коротко стриженными волосами и пушистыми густыми усами. У него было умное симпатичное лицо: серые глаза, чувственные губы, мальчишеская, белозубая улыбка и нос картошкой. Он был одет в темно-зеленую трикотажную рубашку, выразительно обтягивающую его солидную мускулатуру, и голубые джинсы. Свой кожаный пиджак, лежащий на стуле, он поднял и жестом предложил Пульхерии присесть, подчеркивая тем самым, что беседа будет продолжительной. Мужчина с первого взгляда вызывал доверие, но она понимала, что первое впечатление может быть обманчивым. Слишком уж открыто он улыбался, чуть-чуть переигрывал, но этого чуть-чуть для Пули было достаточно, чтобы понять, что мужчина знает о свойствах своей улыбки и умело использует ее в своих целях.
– Марина Владимировна Денисова? – спросил он.
– Нет. Пульхерия Афанасьевна Дроздовская.
Левая бровь мужчины удивленно взметнулась вверх.
– Вот как? Следователь областной прокуратуры Штыкин Игорь Петрович, – представился он. – Кем вы приходитесь арестованному?
– Для начала я хотела бы кое-что уточнить, – произнесла Пульхерия, внимательно следя за лицом Штыкина, – Олег арестован и ему предъявлено обвинение, как я понимаю?
– Вы совершенно правильно понимаете. Так кем же вы все-таки ему приходитесь?
– Это допрос?
– Нет. Скорее приватная беседа. Если понадобится, я вызову вас повесткой.
– В таком случае, я не обязана отвечать на ваши, пусть даже приватные, вопросы.
– У вас есть с собой документы?
– А если их у меня нет, тогда вы задержите меня до выяснения моей личности? – с улыбкой спросила Пульхерия.
– Совершенно верно, – широко улыбнулся в ответ Штыкин.
– Какая досада, но у меня есть то, что вам нужно, – она протянула ему свой паспорт и состроила гримасу, отдаленно напоминающую улыбку.
Штыкин открыл паспорт и принялся его листать, а Пульхерия в это время стала украдкой осматриваться, пытаясь удержать в памяти любую мелочь. На полу возле стола лежал труп, накрытый простыней. Простыня была в мелкий синенький цветочек. Из-под нее выглядывала мужская рука с часами. Это были очень дорогие часы. Она сразу узнала их. Два дня назад она видела их на руке Вячеслава Вольского.
