поток по верхушкам мокрых камней, совершив то, чего не мог бы сделать ни один человек, да, наверное, и не всякий четвероногий.
Он выскочил на противоположный берег потока – туда, где круто заламывалась вверх стена ущелья. И рванул вверх по нехоженым тропам, и обернулся только один раз – через плечо.
Огневуха сидела, равнодушная. Развияр сглотнул; власти его оставалось три дня и две ночи, а рана вдруг открылась, и по рукаву на землю снова полилась кровь.
– Иди в воду, – приказал Развияр огневухе.
И, уже на обратном пути в гору, потерял сознание.
– Ты справился, маленький гекса, – сказал властелин.
Развияр стоял перед ним, пошатываясь. Он провалялся неделю; несколько раз его навещал сотник Бран, выспрашивал подробности ночного боя, держался отстраненно и холодно. Потом, лежа ночью без сна, Развияр сообразил: сотнику Брану, служившему в замке много лет, воспитывавшему телохранителей и воинов, никогда не доверяли разбить скорлупу огневушьего яйца. Кроме того, уничтожение врага с помощью послушного чудовища казалось сотнику издевательством над воинским искусством.
– Ты справился, хотя и не безукоризненно, – сказал властелин. – Можешь сесть.
Развияр опустился на деревянный табурет. Его не держали ноги: объявляя себя здоровым, он переоценил собственные силы.
– Ты вправе ждать награды, – сообщил властелин. – Говори, чего ты хочешь.
– Мне ничего не надо, – сказал Развияр. – У меня все есть.
Властелин скептически поджал отмеченные шрамом губы. Развияр не отводил взгляд – смотрел прямо.
– Что, – негромко начал властелин, – она не захотела с тобой бежать?
Развияр вздрогнул. Властелин ухмыльнулся:
– И ты решил, что, раз она такая же, как все, – почему бы не пользоваться ею, как все стражники пользуются всеми женщинами от вечернего колокола до утреннего. Разумеется, ведь она не оставалась в одиночестве ни в одну из ночей, пока ты валялся раненый.
Развияр нервно сглотнул.
– Ты спрашивал, почему я доверяю тебе… Потому что я вижу тебя насквозь, маленький гекса.
– Вы маг? – вырвалось у Развияра.
– Нет. К сожалению. Но этот замок построен магом, и маг хранит его.
– Кто это? – Развияр не мог удержаться. – Где он?
– Пошли, – властелин поднялся. – Если ты в состоянии перебирать ногами – я покажу тебе. Здесь недалеко.
Деревянная платформа, подвешенная на четырех тросах, опускалась все глубже в колодец. Властелин держал фонарь, вверх ползли каменные стены со следами зубов скальных червей.
– Червей было много… Сначала семь, потом он призвал еще одного, их стало восемь. Скальные черви всегда голодны, и высшее искусство мага – заставить их выгрызать стены, окна, дверные проемы, а не поглощать весь камень, до которого смогут дотянуться. Но кроме червей, здесь работали люди – каменщики, резчики, ваятели. Ты еще не видел и трети всех помещений замка… А сейчас мы спускаемся к корню. Так он называл эту шахту. Если начнешь задыхаться – скажи.
Платформа покачнулась. Развияр едва устоял на ногах; властелин подхватил его под локоть.
Повеяло затхлым ветром. Платформа замедлила ход. Прямо перед Развияром выполз откуда-то снизу и остановился черный проем в стене.
– Мы пойдем туда? – Развияр с трудом сглотнул.
Властелин повернул покрытое шрамами лицо:
– Ты боишься?
– Да, – сказал Развияр.
Властелин помолчал.
– Тогда мы вернемся. Я хотел, чтобы ты его увидел… Но если тебе тяжело – вернемся.
Развияр дышал ртом. Громада замка, громада скалы давили ему на уши. Колодец висел над головой, подземные ветры гудели в нем запредельным, нечеловеческим басом.
– Я пойду.
– Хорошо. Держись за меня, если тебе трудно идти… маленький гекса.
В коридоре, прямом и узком, странно вел себя звук – слышался отовсюду. Камни над головой дышали загнанно и хрипло – дыханием Развияра. Огонь фонаря освещал стены, по которым скатывались капли испарины, и пол, иногда отражаясь в лужах, но впереди по-прежнему была чернота – как будто фонарь боялся опередить идущих хотя бы на несколько шагов. Страх замкнутого пространства, прежде непонятный Развияру, теперь сводил с ума – только гордость помогала удержаться, не закричать и не броситься прочь, разбиваясь о стены вслед за собственным криком.
Он стал думать о море, какое оно широкое. О горах, какие у них далекие вершины. О лесе, где можно ходить, куда вздумается; он представил, как поднимается, ступень за ступенью, по высокой лестнице, и ему стало немного легче.
Неизвестно, сколько прошло времени, когда рука властелина плотнее сжала его локоть:
– Смотри.
Звуки рассыпались, утонули в пустоте. Резко отступили стены. Развияр и его могущественный проводник оказались в подземном зале, пустом, круглом. В центре, на квадратной каменной тумбе, лежали останки человека… Нет. Останки зверуина.
Властелин поставил фонарь у его изголовья.
Мертвец лежал здесь давно. Наполовину истлела одежда – шитый золотыми нитками мундир на человеческих плечах. Но сам труп сохранился, почти не подвластный разложению: смуглое лицо, обтянутое тонкой кожей. Глубоко запавшие, плотно закрытые глаза. Мертвый покоился на боку, в позе спящего, подобрав широкие когтистые лапы, сложив руки на груди. На правой руке, на указательном пальце, сияло при свете фонаря кольцо с крупным бирюзовым камнем.
Развияр и властелин стояли молча. Пламя фонаря не дрожало – здесь не было ветра, и Развияр скоро понял, что задыхается.
– Выйдем, – сказал властелин.
И почти на руках вытащил Развияра из зала – в тесный коридор, где, на удивление, воздух был свежее и можно было дышать.
– Кто это? – Развияр привалился к стене.
– Это тот, кто построил замок.
– Он маг?
– Да. Маги родятся всюду, где в доме есть очаг.
– Но он же…
– Да. Если бы ты знал, как он ненавидел своих соплеменников. Они его убили… Я не хочу говорить о них сейчас. Он был моим другом. Пока его тело покоится здесь, в основании замка, замок неуязвим.
– Они убили мага? Как можно убить мага, ведь… «Он может летать без крыльев и приказывать камню, может убивать огнем или исцелять смертельно больных, но главное его призвание…»
Развияр прикусил язык.
– Пойдем, – властелин помог ему отлепиться от холодной стены. – Пойдем… Ты помнишь каждую строчку из всего, что когда-либо переписывал?
– Да.
– Любопытно… Я подозревал что-то в этом роде… Мага можно убить, конечно. Если ты выстрелишь из дальнобойного лука, а маг в это время будет занят другим, и стрела вонзится ему в спину, проткнет сердце… Тогда маг умрет, скорее всего. В императорском дворце, в усыпальнице, десятками и сотнями лежат мертвые маги, мальчик, и лишь немногие из них умерли своей смертью. Но говорят, что пока они там покоятся – Империя неуязвима.
Они вышли из коридора на платформу. Властелин с усилием потянул за веревку. Несколько жутких мгновений они ждали, а потом платформа дернулась и пошла вверх.
