Она кивнула:
– Вы очень похожи, но не во всем.
– Вот интересно… – произнес Генри. – За тридцать два года нашей жизни никто толком не научился нас распознавать.
– Мы по-разному разговариваем… – пробормотал Люк.
– Да, но не только это, – Речел посмотрела на Генри, выдержала его пристальный взгляд и взглянула на Люка. – У графа волосы гладкие и послушные, как будто кто-то их безжалостно укрощал. У вас – более волнистые, непокорные, растущие, как им вздумается. Люсьен и в ссоре миролюбив, а у вас даже в улыбке мало доброжелательности…
Генри смутился, а Люк бросил на Речел удивленный взгляд и спросил:
– И несмотря на все недостатки Генри, вы не бросите его?
– Я не брошу его, – мрачно ответила Речел. – У меня нет ни времени, ни сил, чтобы снова давать объявления и ждать ответа.
– Это верно, – огласился Люк. – Тем более теперь, когда все устроилось и вы знаете, кто ваш муж.
– Я его совсем не знаю. Вас я знаю лучше, – возразила Речел.
– Я бы почтительно удалился в свою комнату, чтобы не мешать вам обсуждать мои недостатки, – сказал Генри. – Но увы, у меня нет комнаты.
– Твои недостатки мы уже давно обсудили, Генри. Лучше расскажи жене о своих достоинствах.
– Я мужчина хоть куда, здоровый и чистый. Хватит или дальше?
– А что вы умеете? – поинтересовалась Речел.
– Мэм, я никогда не выступал в роли мужа, тем более не был производителем наследников. Поэтому не знаю, подхожу ли я вам, – откинувшись на спинку стула, Генри начал качаться. – С другой стороны, если вы решили, что «не бросите» меня, то вам сначала надо узнать, чего у меня нет. У меня нет дома, денег, планов на будущее. Что касается умений, то могу покрасить снаружи конюшню или сарай и умею совокупляться. Большего вы от меня вряд ли дождетесь.
Речел вспыхнула и отвела глаза:
– А как же условия договора?
Люк неожиданно взял в руки одну из бутылок и начал изучать этикетку. Генри насторожился.
– О каких условиях идет речь? – подозрительно спросил он.
– Ты же видел бумаги, Генри.
– Там слишком много пунктов, Люк.
– О собственности и наследстве, – пояснила Речел.
– Ну и что?
Речел хотела ответить, но ее опередил Люк:
– Даже если ты что-то не прочитал, Генри, можешь не сомневаться, что в документах все честно и справедливо.
– Справедливо? И какую же часть моей души ты отдаешь моей жене?
– Никакую, Генри. Ты сохраняешь право на свою собственность, а Речел – на свою. Если вы расстанетесь, то не сможете предъявить друг другу никаких претензий.
– А если у нас будет общая собственность? – раздраженно спросил Генри. Теперь в словах брата ему постоянно мерещился какой-нибудь подвох.
– Речел полагает, что если ты захочешь нарушить договор и уйти, то сделаешь это сразу или очень скоро. В таком случае никакую общую собственность вы нажить не успеете.
– Не успеем, понятно… Спасибо, Люк, что ты действуешь и в моих интересах!
– Я действую из лучших побуждений, Генри!
– Тогда мне остается принять во внимание твои побуждения – ведь в течение пяти лет мне будет совершенно нечего делать. – Генри перевел взгляд на Речел. – Скажите, мэм, если я не выдержу срок и покину вас, вы снова станете искать «приличного» мужа?
– Нет. Буду довольствоваться тем, что есть.
– Чем?
– Уваже… защитой, которую мне дает ваше имя.
Впервые на ее лице Генри увидел улыбку – робкую и неуверенную. Он подумал, что Речел редко улыбается – ей не дают для этого повода.
– …И если вы оставите меня до окончания срока, мне не придется страдать от несправедливых упреков и общественного осуждения, которые испытывает разведенная женщина. Люк устало вздохнул:
– Генри, тебе действительно следовало прочесть документы перед тем, как их подписывать. Если ты покинешь Речел, то обязан уехать с континента. Все будет устроено так, будто ты умер при любых обстоятельствах, типичных для здешних мест. Речел станет уважаемой богатой вдовой с приличным наследством.
– Понятно, – оттолкнувшись от стола, Генри встал и оглядел Люка и Речел. – Так как вам, миссис Эшфорд, нужно только мое имя, полагаю, что сам мужчина при этом свободен и может пойти развлечься в
