Генри посмотрел на землю, на небо, на линию горизонта, но не нашел ничего привлекательного. Речел покачала головой, что позволило Генри лучше разглядеть строгие черты лица жены.
– Неужели вы ее не видите?
– Я вижу пустыню.
– Люк… граф говорил мне, что вы много путешествовали. Наверное, многое повидали?
– Многое, но ничего красивого. – Генри чувствовал на себе испытующий взгляд Речел, но не смотрел на нее. – Так что же в этой пустыне опасного?
Речел вздохнула и отвернулась:
– Погода. Дикие звери. Мужчины.
Генри удивило, что Речел упомянула о погоде и диких зверях равнодушным тоном, но при слове «мужчины» голос ее дрогнул. Видимо, первые два обстоятельства на казались Речел особенно угрожающими, тогда как третье…
– И что для вас хуже всего?
– С животными можно справиться, – сказала Речел, – и они редко нападают, если их не спровоцировать. От плохой погоды легко укрыться. А с мужчинами – нужно или ехать быстрее, чем они, или стрелять точнее.
– Понятно. А по-другому нельзя?
Речел удивленно посмотрела на Генри, словно не понимала, зачем он задает эти вопросы:
– Еще можно перехитрить.
– И много мужчин вы застрелили? Или предпочитали обманывать?
– В одного я стреляла, чтобы испугать.
– А с индейцами встречались?
– Да, – Речел мрачно улыбнулась, будто воспоминание доставляло ей больше горечи, чем удовольствия. – Я прикинулась сумасшедшей, и они мне поверили.
– Еще бы не поверить…
Неожиданно для себя Генри разразился хохотом. Он подумал, что, возможно, обидел Речел, но не мог остановиться. Его смех заглушил скрип колес и разбудил тишину. Генри знал, что сумасшествие может служить не только хорошей защитой, но и одним из способов нападения. В ранней юности он часто разыгрывал из себя дурачка, чтобы добиться от окружающих того, чего хотел. Тогда даже его демоны обходили Генри стороной, словно боялись, что его безумие сильнее, чем их собственное.
Замолчав, Генри посмотрел на Речел. Она сидела прямо и не шевелилась. Шляпка скрывала ее лицо, но он представил ее прямой нос, высокие скулы, гладкую и чистую кожу лба, проницательные карие глаза. Взгляд, в котором любопытство и надежда слились воедино.
Генри усмехнулся про себя. Речел тоже знакома с демонами, только она видит этих чудовищ во сне, а он спасается от них наяву… Тут фургон подбросило вверх, потому что колеса попали в рассохшуюся земляную трещину, и Генри крепче взялся за вожжи.
Может, Речел в самом деле сумасшедшая? Иначе она не решилась бы путешествовать таким допотопным способом. Или по-другому нельзя добраться до ее дома? Наверное, там, куда они едут, тоже могут жить лишь одни ненормальные.
Генри спрашивал себя, сколько времени они уже в пути, но не находил ответа. Три недели? За такой срок он мог бы объехать всю Англию – и, разумеется, с большим комфортом. Здесь же на каждом шагу приходилось сталкиваться с крайностями; земля или вздымалась к небу горами, или простиралась горизонтально; днем было жарко, ночью – холодно. Одно казалось неизменным: колдовская тишина прерии.
От постоянной тряски у Генри разболелись спина и ноги, кожа на лице и губах так высохла, что, казалось, скоро превратиться в пыль.
– Впереди есть хорошее место, где можно остановиться на ночь, – мягкий голос Речел приятно контрастировал с пронзительным скрипом колес.
– Да, ванна, теплая еда и кровать… Я уже начал думать, что вы собираетесь ехать всю ночь.
Речел вопросительно посмотрела на Генри:
– Если хотите принять ванну, нужно проехать еще более двух миль.
– Ради ванны я согласен и на десять. Генри представил, как его тело погружается в мягкую прохладную воду. Как затем он приступает к горячему вкусному ужину. А после ложится в постель на свежую холодную простыню и тотчас засыпает. Он хлестнул вожжами лошадей, заставляя их прибавить шаг.
Речел указала на заросли кустарника, за которыми возвышалось несколько деревьев и протекал ручей. Они подъехали к почти круглой поляне, окруженной деревьями и огромными овальными валунами, похожими на яйца гигантского мифического животного. Речел объявила, что здесь они разобьют лагерь. Она начала перетаскивать все необходимое из фургона на поляну и раскладывать возле валунов.
Это не походило на гостиничный номер: ни пуховых перин, ни подушек, только твердый грунт и жесткая трава. А сейчас Речел осматривала ружье, словно собиралась воспользоваться им. Генри не стал спрашивать, зачем.
Она проверила также и пистолеты и протянула один Генри. Без слов, как будто он заранее знает, для чего понадобится оружие. За время путешествия им не встретились ни дикие звери, ни мужчины.
– Я буду стрелять в ветер? – спросил Генри, подержав пистолет на ладони, чтобы оценить его вес.
– В любое существо больше белки. И во все, что ползает, но длиннее червяка.
