— Мораль не имеет ничего общего с социальным положением или общественной репутацией человека, — отпарировал Джек. — Некоторые люди самого аморального поведения носят высочайшие титулы.
— Так среди воров существует понятие чести?
— Гораздо больше чести, черт побери, чем вы найдете в кругу знатных и всемогущих. — В глазах Джека появился угрожающий блеск. — Как вы знаете, мисс Стерлинг, нельзя сказать, что в вашей семье существует представление о чести и порядочности.
Онория вынуждена была согласиться и признать его правоту. Никто никогда бы не поверил, что собственный дядя так вероломно с ней обошелся.
— А кроме того, — продолжал Джек, — почему я должен отказываться от прекрасной жизни, которую вы здесь для меня устроили? Думаете, воровством легко зарабатывать? В конце концов я — Джентльмен Джек, а не какой-то заурядный бандит с большой дороги.
— Мне кажется, возникни необходимость, вы бы с легкостью принизили свое достоинство.
— Ах, но вы так заманчиво расписали мне жизнь в высшем свете, которая ожидает меня в Норкроссе, — вкрадчиво и льстиво проговорил Джек. — Почему же я должен спать в какой-нибудь канаве, когда я могу попировать за столом вашего дядюшки?
— Да, вы правы, — она села в кресло напротив, — но я беспокоюсь, сможем ли мы найти ожерелье, когда прибудем в Норкросс.
— Почему ваш дядя хочет продать его?
— По той же причине, что и я, — ответила Онория. — Деньги. Ему нужны деньги.
— Но он же унаследует недвижимость, разве этого недостаточно?
Девушка покачала головой.
— Поместье, честно сказать, очень небольшое. Нам с отцом этого вполне хватало, но у дяди Ричарда более высокие запросы.
— Политические?
— Личные, я думаю. Он считает, что баронет — слишком скромный титул для него.
— А деньги, направленные по нужным каналам, могут принести кое-что получше, — соглашаясь, подхватил Джек. — Принцип устройства общества. За деньги можно купить все, что угодно, — он ухмыльнулся, — кроме счастья, говорят.
— Я тоже так думаю, — проговорила Онория с горечью,
— Я знаю, что жить, имея деньги, значительно проще, — сказал Джек. — Как только мы найдем ожерелье, мы проверим, правда ли это.
— Расскажите, тяжело вам приходилось в тюрьме? — попросила Онория.
— Крайне неприятно, уверяю вас, — насмешливо проговорил Джек, — я вам не рекомендую.
— А вы… вы испытывали страх перед казнью?
— Тогда мне уже было все равно, умру я или нет.
— Вы когда-нибудь жалели, что занялись воровством?
— Я жалел только о том, что дал себя поймать, — ответил он. — Но если бы мне снова пришлось выбирать, я не стал бы взваливать на себя такое бремя.
, — Вас поймали в первый раз? Джек насмешливо поднял бровь.
— Вы же читаете газеты. Джентльмен Джек стал легендой.
— Очень преувеличенной, — возразила она. — Вам пришлось бы находиться одновременно в десяти местах, чтобы совершить все то, что вам приписывали.
— Моим талантам нет предела.
— Много вы зарабатывали вашим… вашим ремеслом?
— Иногда много, иногда нет. — На его губах появилась циничная улыбка. — Я имел прискорбную привычку быстро тратить деньги.
— А что вы сделаете со своей долей от продажи ожерелья?
— Уеду в Париж.
— Что, разве нельзя выбрать что-нибудь поэкзотичнее? — поддразнила она. — Я думала, вы предпочтете Левант или загадочный Восток.
— Возможно, я и люблю разнообразные впечатления, но не люблю терпеть нужду. Мне хватило этого в тюрьме. В Париже я найду все, что мне необходимо.
— А вы знаете французский?
— Вполне, чтобы как-то устроиться.
— Думаю, ошибочно предполагать, что вы собираетесь начать там новую жизнь.
Джек расхохотался.
— Ах, вот оно что! Вы хотите знать, собираюсь ли я и дальше продолжать воровскую жизнь? — Он хитро посмотрел на нее. — Это зависит от того, на какое время мне хватит денег. А я всегда живу на широкую ногу, пока они у меня есть.
— Вам хватит, чтобы жить респектабельно.
— Я? Респектабельно? Мне дурно от одного этого слова, — он схватился за сердце.
— Я же спасла вас от виселицы! Его лицо вмиг стало серьезным.
— Поверьте мне, у меня нет никакого желания снова там оказаться. Свой урок я получил.
— Тогда вам следует жить честно, как все люди, — с робкой улыбкой проговорила девушка.
— Нет, мне просто следует теперь вести себя осторожней, чтобы снова не попасться.
Онория покачала головой.
— Вы безнадежный человек.
— Не думайте, что сможете перевоспитать меня, Онория. Поверьте, многие пытались, но безуспешно.
Онория встала и расправила юбки. Уже в дверях она остановилась и оглянулась.
— Вопрос в том, пытались ли вы, мистер Дерри.
Черт с ней, подумал Джек, глядя, как она удаляется. Он то знает, что делает. И не нуждается в советах женщины, которая пытается его переделать. Бог свидетель, многие пробовали сделать это и раньше.
Но, как уже знала его семья, Джек делал, что хотел, и плевал на чье-то мнение. Онория Стерлинг поймет это со временем. Он не собирался менять свои привычки — ни из-за нее, ни из-за кого бы то ни было.
ГЛАВА 5
Хокинс подал к крыльцу карету, едва забрезжил рассвет.
Онория выглядела возбужденной и взволнованной — вероятно потому, что настало время приводить план в действие. Джек понимал ее, он сам тоже нервничал.
Чемоданы погрузили, Хокинс вспрыгнул на козлы, и няня давала своей Норри последние указания. Джек просто отстранил ее с дороги и забрался в карету, захлопнув за собой дверь. Карета двинулась в путь, скрипя и качаясь на ухабах.
— Где мы встретимся с вашим кузеном?
— В Глочестере. Там есть гостиница, где относительно спокойно.
— А сколько оттуда до Норкросса?
— Тридцать миль. Я думаю, мы переночуем в Глочестере, а утром продолжим путешествие.
— Итак, грандиозное представление начинается.
Она кивнула.
— Нет ли у вас каких-нибудь вопросов? Вы ничего не забыли из того, что я рассказывала о своей семье?
— Вроде бы нет.
— Давайте я расскажу еще что-нибудь о дяде Ричарде.
— Мне кажется, вы не упомянули цвет его постельных драпировок.
— Перестаньте дурачиться. Это серьезное дело. Я не смогу нашептывать вам на ухо инструкции в последнюю минуту, когда мы приедем в Норкросс.
— Сомневаюсь, знает ли ваш кузен о вашей семье больше, чем я.
Она тяжело вздохнула.
