Ужин прошел весело для Рейган и Джеми. Они добродушно подшучивали друг над другом, наслаждаясь своей болтовней. Сначала они пытались втянуть Чейза в их шутливую перепалку, но он только ворчал или отвечал с сердитой односложностью. Они перестали надоедать ему и продолжали дразнить друг друга.
Чейз становился все мрачнее, все сильнее хмурил брови, чем веселее они болтали. «Чертов Джеми, – подумал он и сжал челюсти, – он преднамеренно насмехается надо мной, пытаясь вывести из терпения».
Внутренний голос Чейза, казалось, тоже смеялся над ним.
Наконец самая долгая в жизни Чейза трапеза закончилась. Мясо и картофель были съедены, кофе выпит.
Джеми сказал:
– Пожалуй, я возьму спальный мешок и отправлюсь ночевать на сено в амбаре.
Чейз был искренне с ним согласен. Но Рейган сказала прежде, чем он высказал это вслух.
– Спать в амбаре? Чепуха! Ты же здесь живешь. Ложись спать в своей прежней комнате, как это было раньше!..
– Да? Я как-то не подумал об этом, – глаза Джеми смеялись и блестели, – мы с Чейзом обычно ложились вместе. Боюсь, теперь нам будет тесно в одной постели.
Чейз собрался ответить ему резкостью на эти слова Джеми, но, взглянув на смутившуюся Рейган, сдержался. Он только хмуро глянул на Джеми, и тот понял, что слишком обидел друга.
Чейз посмотрел на Рейган:
– Пойдем со мной, я покажу тебе, где хранится постельное белье, и помогу приготовить постель для моего незадачливого друга с болтливым языком.
– Чейз, ты же знаешь, что я только шучу с Рейган, я никогда не хотел обидеть…
Но он говорил уже в пустой комнате. Чейз вывел Рейган из кухни и закрыл за ними дверь.
«Он ревнует, а во мне словно черт сидит», – думал Джеми с озорным огоньком в глазах. Это лето обещало быть забавным. Чейз был похож на разъяренного быка, он видел это.
– Сколько спален здесь? – спросила Рейган, когда они вышли в прихожую.
– Четыре, хотя Молли использовала только одну, – ответил Чейз, останавливаясь перед высоким шкафом в конце прихожей. Здесь есть даже ткацкий станок. Молли плела на нем прекрасные коврики и стелила их на пол. Запасные коврики лежат в одном из сараев. Я принесу их тебе. Постелешь в спальнях те, что тебе понравятся.
Чейз распахнул двойные дверцы стенного шкафа с бельем. Рейган поразилась большим стопкам простыней, наволочек, пододеяльников и покрывал. Они с мамой имели по одному комплекту белья. Каждую неделю стирали, сушили и снова стелили его на кровать. И никогда у них не было таких стеганых одеял, только колючие, армейские.
На нижней полке были сложены скатерти, лежали вешалки для платья. Анна рассказывала дочери, как ее мать вышивала часто долгими зимними вечерами, когда они сидели перед камином.
Рейган посмотрела на свои грубые натруженные руки, изношенное платье и ужаснулась, что ее бабушка – леди – подумала бы о ней, своей внучке, если бы увидела.
Девушка отогнала от себя эти тягостные мысли и вернулась к действительности. Белье было желтое оттого, что долго не употреблялось. Но чистое и с запахом высушенных розовых лепестков. Она отдала белье Чейзу, потом достала два одеяла с верхней полки.
– Мы поселим Джеми в комнате рядом с моей, а ты займешь ту, что напротив. Она самая большая и самая красивая. Это комната принадлежала твоим бабушке и дедушке.
Снова спертый воздух встретил Рейган, когда она вошла в огромную комнату и зажгла свечу на маленьком прикроватном столике. Она подошла к окну и подняла вверх скользящую раму. Прохладный свежий воздух ворвался с далеких холмов в комнату. Она глубоко вдохнула, потом начала стелить постель. Она встряхнула простыню и набросила на кровать. Поймав край простыни с противоположной стороны, Чейз аккуратно подсунул его под перину, что лежала поверх соломенного тюфяка.
– Джеми верит, что мы женаты, да? – спросила Рейган, расправляя белье.
– Пока, мне кажется, да… Но он хитрый и сообразительный. Не знаю, долго ли мы сможем дурачить его.
– Может быть, мне немного подождать ложиться, пусть сначала уйдет в свою комнату Джеми?
– Можно и так, – согласился Чейз.
Больше не было сказано ни слова, пока они надевали наволочки на перьевые подушки и пододеяльники на одеяло.
Вернувшись на кухню, они застали Джеми, стоящим в углу с беспомощным видом, а возле него сидел взъерошенный волк.
– Лобо! Нельзя! – бросилась Рейган к рычащему животному.– Друг! Это друг!
Она гладила его по вздыбившейся шерсти.
Чейз вспомнил, как он сам пережил подобную ситуацию. Когда все немного успокоились, он сказал, слегка поддразнивая Джеми:
– Ты боишься нашего любимца?
– Любимец? Черт возьми этого проклятого волка. Вошел сюда, словно хозяин.
– Да, это мой волк. Не кричи, я объясню ему, что ты не принесешь мне вреда.
Джеми посмотрел недоверчиво, но не пошевелился, пока Рейган, опустившись на колени перед огромным животным, посмотрела ему в глаза. Спустя некоторое время Лобо лизнул ее в щеку, затем подошел к столу и разлегся на полу.
– Вот это да! – воскликнул Джеми, потирая ладонью руки вспотевший лоб.– Я думал, что пришел конец. Испугался так, что голос потерял, не смог даже позвать на помощь.– Он продолжал следить беспокойным взглядом за волком.– Ты уверена, что он успокоился?
– Теперь – да. Было бы нехорошо сделать волка совсем ручным.– Рейган начала убирать грязную посуду.– Если я научу его, что каждый человек – друг, то он будет всего лишь любимой домашней собакой.
– Ну да, – неуверенно согласился Джеми, удивляясь про себя, почему девушке не ограничиться собственной домашней собакой.
Он взглянул на Чейза.
– Я собираюсь проверить лошадь, прежде чем лечь спать. Пойдешь со мной?
Чейз кивнул, вытаскивая из кармана кисет с табаком, и последовал за Джеми.
Несколько минут спустя ароматный запах табака донесся через открытую кухонную дверь.
Рейган глубоко вздохнула, снова вспомнив отца. Он тоже выкуривал сигарету после еды. «Не думай об этом, – прошептала она, – отгони воспоминания, займись тем, что тебя окружает. Наведи порядок в этом хаосе, называемом кухней».
Мелодичный звон часов в зале отбил одиннадцать раз, когда Рейган потушила две свечи на кухонном столе. Она взяла третью, зажженную, и, освещая свой путь через прихожую, пошла в спальню, предназначенную для нее.
Мужчины давно ушли. Когда они проходили мимо кухни, Чейз пожелал ей спокойной ночи, а Джеми, задержавшись ненадолго, спросил, не нужна ли ей помощь в уборке.
Она улыбнулась и покачала головой.
– Самое лучше для меня – работать одной, – сказала она.
А работы у нее еще было много. Растерев замлевшую спину, Рейган подогрела много горячей воды. Она мыла кухонную посуду, пока пальцы ее не сморщились от долгого пребывания в горячей мыльной воде.
После того, как девушка вычистила углы от хлама и грязной одежды, она вымела пол. Последним делом она вымыла его. И все же она не ушла сразу. Она с удовольствием открыла дверцы стенного шкафа, что был на ее пути в спальню, в свете дрожащей свечи взяла себе постельное белье и стеганое одеяло.
От свечи остался только огарок, когда Рейган вошла в спальню ее дедушки и бабушки. Уже засыпая на ходу, она застелила большую кровать при лунном свете, проникающем через окно, сняла шаровары и лифчик, затем взобралась на кровать, с удовольствием вдыхая прохладный ветерок, дующий из открытого окна. «Должно быть, его открыл Чейз, чтобы проветрить комнату», – подумала она сквозь сон.
