Тайное сокровище

– А почему ей не хотеть? Каждая послуш­ница желает стать монахиней в конце концов. По крайней мере, я всегда так считал.

– Правда? – переспросил Тайриан.

Он запил еду холодной водой, и неожиданно у него вырвалось:

– Я понятия об этом не имею. Я не знаю монахинь.

Золотистые глаза сверкнули огнем при мыс­ли о женщинах «другого рода», которых он знал хорошо. Но все это осталось в прошлом, пока он не перебесился, у него каждую ночь была женщина. Сейчас ему двадцать пять. Но он явно не утратил еще лихих свойств!

Торолф посмотрел на Гвендолен и увидел, что она застыла с сочной ножкой в руках. При­стально глядя на монаха, девушка медленно опустила поднесенный ко рту кусок. Торолф быстро обернулся лицом к Тайриану.

– Что ты сказал? Что-то насчет монахинь?

– О, – Тайриан начисто облизал жирные пальцы и только потом ответил, – да, монахи­ни, – он кивнул, чувствуя на себе ожидающий взгляд Гвендолен. – Я знал многих монахинь в разных аббатствах и монастырях. Должен за­метить, все они – вполне приятные дамы.

Гвендолен вскочила и швырнула недоеден­ный кусок кролика в костер на глазах у изум­ленных мужчин. Подхватив подол белой шерс­тяной юбки, она решительно зашагала прочь.

– Она выглядит очень сердитой, – заметил Тайриан.

– Она действительно сердится. Должно быть, ты произнес пару слов, которые пришлись ей не по нраву. Я тебе уже говорил, что ее легко вывести из себя.

Торолф хотел встать и пойти вслед за девуш­кой, но на плечо ему опустилась рука Тайриана.

– В чем дело? – спросил возница. – Разве я не должен идти за ней?

– Нет. Оставь ее. Прогулка принесет только пользу. Не могу представить жизнь в окруже­нии монашек и непреклонной аббатисы. И так изо дня в день, – сказал Тайриан с кривой улыбкой.

Торолф смотрел в сторону удалявшейся Гвендолен, но после этих слов, как разъяренный медведь, стремительно повернулся к монаху.

– Что ты сказал?

Ответом ему был ничего не выражающий взгляд.

– Суровая аббатиса? Ты видел ее?

– Конечно, – спокойно произнес Тайриан. – Я знаю об Аманде Миранд. Я никогда не гово­рил с ней, но монахини, конечно же, кудахтали о своей настоятельнице.

– Монахини не кудахчут, – Торолф рассме­ялся вместе с Тайрианом. – Они приглушенно попискивают, но я ни разу не слышал их кудах­танья, – он заговорщицки подтолкнул собесед­ника локтем.

Гвендолен возвратилась и, кипя от злости, прислушивалась к дружному смеху мужчин. Неужели Торолф не понимает, что человек, сидя­щий рядом с ним, вовсе не монах, как они пред­полагали, а обманщик? Может быть, он один из тех людей, которые стремятся ее похитить?

Если бы только она могла говорить! Через некоторое время послушница и ее со­провождающие собрались улечься спать.

Внезапно какая-то суматоха поднялась во­круг костра: поляна заполнилась дикими и сви­репыми на вид людьми, похожими на разбой­ников с большой дороги. Один из них мертвой хваткой вцепился в Гвендолен и потащил за собой. Другой в мгновение ока оказался за спи­ной Торолфа и приставил нож к горлу. Великан ничего не мог сделать.

Тяжело дыша, Гвендолен заметила, как Тай­риан отшвырнул сутану, бросил на землю пояс и вскочил на бревно. Вытащив огромный меч, который девушка видела раньше, он принялся размахивать им во все стороны. И когда клинок зловеще засверкал в свете костра, многие из нападающих отступили, не желая иметь дело со столь опасным противником.

– Ну, давайте, смелее! – подзадоривал бан­дитов Тайриан, прищелкивая пальцами. – Вы просили развлечений? Вперед! Кто хочет пер­вым отведать моего клинка?

Услышав за спиной булькающий звук, а на другом конце поляны слабый вскрик, Тайриан бросил взгляд через плечо и увидел, что раз­бойник перерезал Торолфу горло от уха до уха; великан даже не успел воспользоваться ножом, зажатым в руке. Бандит выхватил его и повесил себе на пояс.

Тайриан перевел взгляд на молчавшую по­слушницу, отметив про себя, что она все-таки издала слабый звук.

Один из непрошенных гостей прыгнул Тайриану на спину, но тот стряхнул его, словно му­равья, и без труда прикончил. Голова разбойни­ка, отсеченная одним взмахом меча Тайриана, покатилась по поляне к костру, волосы зашипе­ли, соприкоснувшись с пламенем.

Гвендолен подняла глаза к небу, но не лиши­лась чувств. Ночную тишину пронзил леденя­щий кровь звук. Девушка поняла, что этот рев издал Тайриан, и решила, что это, наверное, боевой клич.

На удивление быстро Тайриан отправил на тот свет шестерых нападавших, а остальные бросились бежать. Остался только один – чер­новолосый дьявол, не отпускающий Гвендолен. Он пытался затащить ее в темноту, где стояла его лошадь.

– Скоро мы умчимся отсюда, – шепнул он девушке в ухо, отвратительно ухмыляясь. – Многие бордели в Лондоне хорошо заплатят за тебя.

Вряд ли Гвендолен слышала его. Она все глуб­же погружалась в бездну ужаса. Девушку бил озноб, дыхание с трудом вырывалось из горла, она молила Бога, чтобы сознание покинуло ее.

Тайриан услыхал, как черноволосый разбой­ник говорил Гвендолен, что всегда хотел пора­звлечься с монахиней.

Она пискнула, как мышка. Казалось, бандит замер на месте от удивления, потом потащил ее дальше. Гвендолен упиралась, как могла, пока разбойник пытался подтянуть ее к лоша­ди. Просто чудом покрывало и апостольник ос­тались на голове девушки; и несмотря на то, что ее волокли по земле, к белому одеянию грязь почти не пристала.

Разбойник гнусно усмехнулся, когда Тайри­ан наставил ему в грудь острие меча.

– У меня здесь маленькая монашка, и ты ничего не сделаешь, если только не хочешь уви­деть хорошенькую девчонку мертвой. Я забираю ее с собой. Она пригодится во всех делах, которые я придумал для нее.

Потянулись томительные мгновения. Гвендолен не отрывала глаз от тщательно начищен­ной сияющей рубахи из звезд на Тайриане. Сейчас она узнала: это кольчуга, Значит, он действительно рыцарь. Она никогда не видела, чтобы человек так сражался; она никогда не видела, как отсекают мечом головы.

Гвендолен почувствовала головокружение. Знай она, что случится подобное, она съела бы весь ужин. Несомненно, если ей и нужны были запасы энергии, то именно теперь. Толстопузый бандит позади нее съел, должно быть, целого борова до того, как напасть на их лагерь.

Кинжал, который разбойник держал у горла девушки, был небольшим и узким: Тайриан сначала даже не заметил его. А сейчас он смот­рел на маленькое сверкающее лезвие и капли крови на подбородке Гвендолен, запачкавшие целомудренно-белый апостольник.

Тайриан пригляделся к лицу бандита и про­чел жадность и голод в его взоре. Фактически, на том лице отпечатались все смертные грехи: спесь, алчность, похоть, гнев, зависть и лень. Тайриан надеялся, что рассудил правильно, и этот человек на самом деле склонен к лености и рад будет избежать слишком большого на­пряжения в эту ночь, что облегчит и ускорит освобождение Гвендолен.

А девушка поняла, что ей лучше идти с Тайрианом, чем с этим человеком, который сдавил ее так сильно, что ей не хватало воздуха. Она обвела взглядом поляну вокруг костра и судо­рожно глотнула: повсюду была кровь, ее тяже­лый запах висел в воздухе, заставляя Гвендолен трястись всем телом.

– Ударь, Гвен, черт побери! Пни этого по­донка ногой! – закричал Тайриан, когда бандит стал заставлять девушку взобраться на лошадь.

Но рыцарь тут же осознал свою ошибку – еще одна капля крови появилась на апостольни­ке девушки, но она не издала ни звука, ни стона с тех пор, как стала свидетельницей ужасной гибели своего друга- возницы.

Забросив девушку на круп лошади, похити­тель приготовился вспрыгнуть в седло, но в этот момент Гвендолен со всей силы ударила его но­гой по голове. Бандит, описывая руками кру­ги, чтобы сохранить равновесие, споткнулся о камень и упал навзничь. Глаза его сверкнули бешенством.