Кристиана старалась крепко стоять на ногах и не закрывать глаза. Она едва понимала, что говорит Джеффри. Он и Стюарт, смеясь, шли к дверям амбара. Через минуту они уйдут, а Жан-Клод увезет ее далеко…
Ей нельзя засыпать. Каким-то образом ей нужно избавиться от Жана-Клода, пока Джеффри и Стюарт не ушли. Они открыли дверь амбара, прохладный ночной воздух ворвался в амбар. Они уже выходят наружу. Кристиана опустила голову, тяжелый фонарь оттягивал ей руку, прижимаясь к бедру. Холодный и острый нож впивался в ее спину. Цепкие пальцы Жана-Клода сжимали ее руку. Еще мгновение, и она не сможет больше думать…
В отчаянии она поднесла фонарь к своим юбкам. Как зачарованная она смотрела на пламя, которое уже лизало белые и голубые полоски ее платья. Края ткани становились коричневыми, потом черными. А оранжевые и желтые языки пламени уже касались ее ног, быстро добежав до белых нижних юбок.
Быстрее. Она и не думала, что огонь с такой скоростью распространится на ее пышные нижние юбки. — Джеффри, — позвала она.
Казалось, что он обернулся очень медленно, глаза его расширились от удивления и ужаса.
Вскрикнул и инстинктивно отпрянул от нее Жан-Клсд, когда языки пламени коснулись и его. Кристиана знала, что должно быть больно. Она упала и ударилась о стену, но не почувствовала боли. Языки пламени танцевали у нее перед глазами.
— О боже, — услышала она сквозь темный густой туман голос Стюарта.
— …нож, — это был голос Джеффри. Издалека слышался лай Дога, Холодный, холодный воздух. Она снова во Франции? Затем наступила темнота.
Веки ее были тяжелыми, такими тяжелыми, что она с трудом открыла глаза. Во рту у нее пересохло, ей очень хотелось пить. Что же случилось?
Сознание вернулось к ней вместе с потоком образов. Даниэль с ножом в спине. Жан-Клод, прижимающий нож к ее спине. Стюарт и Джеффри, смеющиеся и ничего не подозревающие, покидают амбар. Ужасные языки пламени, вьющиеся вокруг нее, как дьявольское бальное платье.
Кристиана открыла глаза, боясь увидеть что-то страшное…
Она лежала в своей старой кровати на верхнем этаже дома. Солнце струилось через сводчатое окно. На широком подоконнике стояла вазочка со свежими розами. Темно-алые цветы очень хорошо смотрелись на фоне белых занавесок. У ног лежало что-то тяжелое. Посмотрев туда, она обнаружила Дога, который очень удобно устроился. Собака спала.
Кристиана пошевелилась и повернула голову. Это сон или нет? А может быть еще один ночной кошмар?
Она взглянула на свои волосы и увидела, что их концы были опалены. Бледно-коричневые завитки перемежались с черными. Запахло палеными волосами.
Кристиана попыталась сесть, но сразу же почувствовала боль в ногах. Ноги горели. Она вскрикнула, и Дог обеспокоено взвизгнул, открыл глаза и завилял хвостом.
— Кристиана?
Гэрет быстро вошел в дверь. Лицо его было бледным, в глазах светился страх. Он с облегчением вздохнул, когда увидел, что она пытается сесть.
— Любимая…
Он обнял ее и прижал к себе. Кристиана заплакала, уткнувшись в его плечо, пыталась что-то говорить, но слова не приходили ей на ум. Она крепче прижалась к его сильным плечам, дрожа от страха и испытывая большое облегчение. Кристиана была счастлива оттого, что осталась жива, но боялась спрашивать о Даниэле.
— Даниэль…. — наконец сорвалось с ее губ слово.
— Жив, жив. Бедная Кристиана… — руки Гэрета гладили ее волосы, и она облегченно заплакала, прижавшись к нему.
— Не надо плакать, не надо. Все закончилось.
Дог заскулил и попытался сесть. Кристиана поморщилась, когда натянутое одеяло коснулось ее ног.
— Маленькая дурочка. Сама себя подожгла, — низким голосом сказал Гэрет. Он вытирал пальцами слезы на ее лице.
— Это правда? Даниэль жив?
— Да, жив. Ранен, но жив. Уже сидит в постели и читает «Риторику» Цицерона.
Кристиана с облегчением вздохнула.
— Раз читает, значит жив.
— Разве я тебе когда-нибудь лгал? — спросил Гэрет и легкая улыбка коснулась его губ.
— Нет, никогда. Я в этом уверена. Я… я не спалила амбар?
— Нет, маленькая насмешница. Неужели меня волновал амбар, когда ты была в огне.
— А… Жан-Клод? — она с трудом произнесла это имя. Кристиана задрожала, вспомнив этого человека.
Лицо Гэрета стало напряженным.
— Мертв.
— Как? — прошептала она.
— О, дорогая, тебе не нужно знать…
— Я должна знать, — настаивала Кристиана, сердце ее сильно забилось.
— Мразь, — холодно сказал Гэрет, — и я не хочу больше о нем слышать. Он сам выбрал свою дорогу.
— Как он умер? — повторила вопрос Кристиана. Ей казалось необходимым знать это. Для нее это было очень важно.
— Стюарт убил его. Снес ему голову косой. Кристиана в ужасе смотрела на него. Ее испуганные глаза казались огромными.
— Мужчина делает все, чтобы спасти себя и выжить, — тихо сказал ей Гэрет, — то же самое делает и женщина. Не забывай этого.
Он ласково погладил ее по щеке и снова крепко обнял.
— Я благодарю бога, что он спас твою жизнь. Я благодарю его постоянно, как только нашел тебя. Джефф бросил тебя в воду. Ты это помнишь?
— Нет, ничего не помню. Помню только, как огонь охватил меня.
— Ну так вот, Я возвращался домой и услышал, как лает Дог. Я решил, что это очень странно, почему ты его не выпустила. А потом у меня вдруг возникло страшное подозрение. Я понял, что что-то случилось. Я прибежал в тот момент, когда Джеффри опускал тебя в воду.
Кристиана содрогнулась.
Гэрет нежно обнял ее и поцеловал ее глаза, лоб, щеки.
— Пусть твои ножки быстрее выздоравливают, — прошептал он.
Кристиана кивнула и, наконец, улыбнулась.
— В саду растет ясенец белый, — сообщила она, — это такой цветок, у него буйная зеленая листва и маленькие цветочки, похожие на цветы лаванды. Он хорошо помогает при ожогах. И еще мята болотная, она тоже помогает.
Гэрет восхищенно приподнял бровь.
— Да, конечно, если ты так считаешь.
— А для Даниэля, — продолжала Кристиана, — нужна кровохлебка. Это невысокое растение, похожее на колючку, с розовыми цветочками. Оно останавливает внутреннее кровотечение.
Гэрет медленно встал, своей загорелой сильной рукой погладил нежную бледную щеку Кристианы.
— Знаешь, я был неправ. Из тебя в конце концов может получиться прекрасная фермерша. Ты хорошо знаешь растения. Следующее, чему ты можешь научиться, это выхаживать цыплят и выкармливать поросят. А может быть и делать колбасу.
Кристиана скорчила гримасу и снова легла на подушки.
— О, прекрати. Пожалуйста, дай мне чаю.
Гэрет задержался в дверях и радостно улыбнулся ей.
