И вдруг, в сознании Конана вновь прозвучали слова Оракула:
— Ты можешь спасти сына герцога.
Значит, шанс есть! Провидец ни разу не ошибался. И этой мысли, бодрящей, как глоток морозного воздуха — оказалось достаточно.
Конан перекатился по полу, оказавшись под резным троном. Сверху раздался голос:
— Спрятался? Я был прав, когда назвал тебя тараканом. Но ни одна щель не спасет от очищающего огня…
Серая тень легла на мрамор — Молох снижался. Пламенный шар пронесся по мозаичным плитам. В последний момент, Конану удалось выскочить из-под гигантского кресла.
Багряный Молох низко завис над каменным полом, изредка взмахивая крыльями. Высоко подняв меч, киммериец устремился к нему.
С торжествующим смехом, тварь вновь взмыла к полотку, прячась в неясных тенях. Но кончик ее хвоста, покрытый холодной чешуей, уже был зажат в руке Конана.
Ядовитые щупальца впились в кожу, но он лишь стискивал зубы. Монстр рванулся, пытаясь стряхнуть с себя человека — и варвар, покорный его движению, полетел вниз, а потом опять устремился вверх, превратившись в живой маятник.
На мгновение он оказался перед лицом чудовища. Северянин вонзил меч в шею твари, и тут же рухнул. Несколько долгих секунд он спрашивал себя — во что превратится его тело, ударившись о каменный пол. Но Молох еще не успел взлететь слишком высоко, и боль от падения возвестила Конану, что он еще жив.
Киммериец поднялся, и в этот момент силы оставили Багряного. Его тело бессильно изогнулось в воздухе, и устремилось вниз.
Теперь он был похож на мертвую бабочку.
Конан осторожно вынул Орб Возвращения, и, встряхнув его, убедился, что магический предмет снова работает. Киммериец встряхнул его и долго смотрел, как в глубине шара вспыхивают и гаснут далекие огоньки.
— Значит, Оракул ошибся?
Корделия заботливо покачивала ребенка в корзине. Герцог Альдо, опираясь на сучковатую палку, ковылял позади.
— Не знаю, — ответил Конан. — Людям нра-вится думать, будто в их несчастьях виновны боги, демоны или чудовища, вроде Багряного Молоха. Но войны начинаются из-за нас, а не по вине колдовства. Убей одного тирана — на его месте появится другой. Но научи людей быть свободными — и ни один деспот не сможет ими помыкать. Беда в том, что человек не хочет учиться этому…
— Значит, через двадцать шесть лет юный Альдо встретит другого монстра? Дракона, виверну или циклопа — а в остальном, пророчество сбудется?
— Думаю, так и произойдет. Предсказания редко сбываются так, как мы этого ждем.
Он бросил взгляд в сторону горизонта.
— Скоро закат, Корделия, и наша работа будет выполнена.
Эти слова напомнили девушке, что ей так и не представился случай проверить кошель. Однако сделать это, держа на руках корзину, было непросто, и аквилоика решила не торопиться.
Да и какой смысл торговаться о цене, когда услуга уже оказана?
Высокий старец с длинной белой бородой стоял у горного склона, окруженный тремя монахами.
— Послушники Монлюссоиа, — пояснила девушка. — Конан. Почему у всех добрых мудрецов должна быть седая метелка на подбородке? Встретить бы хоть одного с длинными черными усами.
Киммериец ответил:
— Люди мыслят шаблонно, Корд и. Они уверены, что именно так и должен выглядеть праведник. Иначе не примут его всерьез… Доброго вам вечера, святой отец.
Аббат принял из рук девушки корзину, и Конану показалось, что ребенок был весьма недоволен такой переменой. Впрочем, младенца никто не спрашивал.
— Добро пожаловать на землю обители! — указал настоятель, когда знакомство было окон-
Киммериец честно пытался запомнить имена всех монахов, но ему пришлось признать, что проще еще раз сразиться с Багряным Молохом.
— Теперь вашему сыну ничто не угрожает, герцог, — продолжал аббат. — Здесь вы в полной безопасности.
Крик ужаса вырвался из груди Альдо.
Воины, с гербом Багряного Молоха груди, появились на горной тропе. Их были сотни.
Впереди шествовал высокий шемит в леопардовой накидке поверх доспеха. Свой шлем он держал в руках.
Взгляд герцога устремился к далекому горизонту. Алый диск солнца купался в кровавых лучах.
— Мой сын умрет сегодня… — прошептал он.
— Прочь! — закричал аббат. — Не смейте осквернять землю Монлюссона.
Шемит бесцеремонно оттолкнул его.
— Мне нет дела до тебя, старик, — сказал он. — Я пришел за ним.
Рука в латной перчатке устремилась к Конану.
— Я должен отвести тебя в Багряную цитадель.
— Зачем? — спросил Конан. Шемит недоуменно поглядел на него.
— Ты победил нашего господина, — произнес он. — И теперь займешь место Молоха.
В его голосе прозвучало сомнение.
— Конечно, прежний хозяин покраше тебя был. Да и крыльев у тебя нет, летать не умеешь. Но ничего — выбирать не приходится. Пойдемте, господин, нам еще девственниц в жертву приносить.
Конан встряхнул головой, пытаясь прийти в себя.
— Значит, теперь я — глава Ордена? — спросил он.
— Еще и тупой, — пробормотал шемит. — Ох, и нахлебаемся мы с ним. Ну конечно — я же только что объяснил.
Киммериец помешкал.
— Тогда слушай. Отныне никаких жертв, войн и кровопролитий. С этого дня Орден творит только добро, под руководством монахов Монлюссона. Понятно?
Шемит почесал за ухом.
— Добрые дела? — спросил он. — Глупо как-то. Ну ладно — приказ есть приказ. А в Багряной цитадели что, приют для бедных устроить? Эх…
Конан и Корделия наблюдали за тем, как герцог, аббат и его спутники направляются к монастырю. Воины Молоха исчезли, только шемит сопровождал настоятеля, время от времени записывая указания в свиток.
— Теперь малышу нечего бояться, — сказал киммериец. — Монахи защитят его и помогут служителям Ордена начать новую жизнь. Все-таки приятно, что мы можем изменить свою судьбу, верно, Корди?
— Да, — согласилась девушка. — А ведь еще и солнце не зашло.
Отсюда, с вершины скалы, долина, простершаяся под ними, казалась бескрайней.
OCR: де Монфор
