называет Чемберса хвастуном и лжецом.
«Не только сотрудники приюта и люди, работающие там на общественных началах, – говорилось далее в статье, – восстают против тактики члена городского совета Чемберса: обитатели приюта также готовятся к схватке. Мисс Флосси Эллен, потомок знатной семьи, участвовавшей в основании Алленбурга, заявила, что 'Чемберс сделал себя посмешищем всего города'».
Холли, ахнув, сложила газету. Впрочем, могло быть и хуже. Старушке Флосси, например, ничего не стоило обозвать депутата Колби и похлеще.
В приюте весь день не умолкал телефон. Большинство звонивших выражали согласие со статьей, многие предлагали помочь в проведении благотворительных акций.
– В статье есть все, что мы хотели, – серьезно начал Питер разговор с Холли в своем кабинете. – И даже более того. Сердце мое возрадовалось, когда я прочитал правдивые слова о Чемберсе. – Глаза его озорно блеснули.
Холли понимающе кивнула головой.
– Если бы я вовремя приехала на интервью! Она рассказала о пропаже Санни. – У Грейс и Флосси были самые лучшие намерения, но их высказывания задали неверный тон.
– Вы правы. Мне пришлось объяснять кое-кому из опекунского совета, что брань отнюдь не является вашим стилем полемики, но, коль скоро вы стоите во главе кампании по сбору средств, все шишки, боюсь, все равно достанутся вам.
– Особенно расстарается Колби Чемберс. – Холли выпрямилась в кресле, отвела плечи назад: она готова к худшему. Жизнь показала, что Колби Чемберс обид не забывает и упивается местью.
В субботу в одиннадцать утра Холли и Ник смешались с большой толпой, разгуливавшей по огромной асфальтированной площадке, отведенной для будущей автомобильной стоянки торгового комплекса. Натянутые по периметру веревки отгораживали ее от наполовину выстроенных зданий магазинов, а вдали виднелся остов строящегося дома в лесах.
– Если бы не эта заварушка между комплексом и приютом, я бы здесь сегодня повеселилась на славу, – сказала Холли, обгладывая ножку жареного цыпленка, предложенную одним из молодых людей, одетых в костюм чертенка, которые рекламировали ресторан комплекса.
Холли то и дело здоровалась, видя знакомые лица: здесь была Трина со своим новым кавалером, живущим по соседству с ней, Грейс со Стивом – ее мужем. Ник также встречал знакомых, одним из первых был Барт Оутс – полицейский. В его задачу входило следить за порядком на празднике. Увидев Холли, он усмехнулся, подмигнул Нику и поднял большой палец вверх, чем привел Ника в состояние крайнего раздражения. Они столкнулись также нос к носу с Хуанитой, которая вместо приветствия обняла Ника и явно готова была задержаться поболтать с ним, но подруга увлекла ее вперед.
– Эта красотка от тебя без ума! – заметила Холли, когда та скрылась из виду.
– Кто, Хуанита?
– Да, да, Хуанита! – Холли широко раскрыла глаза. – Или ты полагаешь, что они с тобой одного поля ягодки, а значит, ваши встречи нисколько не затрагивают их?
– О чем ты, Холли?
– Нечего строить из себя святую невинность. – Холли говорила вроде бы шутливым тоном, но почему-то внутри ее нарастало раздражение. – Когда Моника танцевала с тобой, видно было, что она чувствует себя на седьмом небе. А для Хуаниты ты – ниспосланный свыше дар, она и не пыталась этого скрыть.
– Эк куда хватила! – Слова Холли, не имеющие, разумеется, ничего общего с действительностью, настолько изумили и насмешили Ника, что ему пришлось прикусить щеку – чтобы не расхохотаться.
– Ясное дело! – Холли бросила на Ника ядовитый взгляд. – Это часть твоего шарма. Ты притворяешься, будто не знаешь, что сводишь девушек с ума.
– И тебя тоже? – Ник подхватил шутливо-игривый тон Холли, но вдруг заметил, что ждет ее ответа затаив дыхание.
– Нет, нет, я здесь ни при чем! – Девушка поняла, что говорила слишком резко для шутки, и выдавила из себя подобие улыбки. – Это все я насочиняла.
– Вот как?
– Я как все. Считаю тебя удивительным, замечательным, неотразимым, прекрасным, несравненным. – При каждом слове Холли прикладывала палец сначала к своим губам, а потом к губам Ника, довольная тем, что сумела перевести разговор обратно в русло шутки. – Я могла бы заполнить целый кроссворд эпитетами, превозносящими тебя до небес.
– Только один?
– Не жадничай. И одного вполне достаточно.
– Я имел в виду поцелуй.
Он взял ее за подбородок, наклонился и поцеловал.
– Ник! – С возмущением, но в то же время смеясь, она огляделась по сторонам, но на них никто не обращал внимания. – Ты невыносим.
Ник состроил задумчивую мину.
– Невыносимый… отвратительный… ужасный… Видишь, я заполняю кроссворд на следующей странице.
Он снова поцеловал Холли, затем взял за руку. Как приятно идти вот так с Холли, поддразнивая ее и чувствуя себя, против обыкновения, непринужденно. Да, да, черт возьми, именно непринужденно. Вживаясь в придуманный им образ, он преодолел свою врожденную застенчивость, и хотя ему было далеко до той лихости, которую в нем предполагала она, даже о той, что была в нем теперь, он никогда не смел и мечтать.
Они уступили дорогу компании ребятишек, кативших перед собой динозавра Годзиллу величиной с карлика, потом миновали хорошенькую ведьму, раздававшую образцы косметических товаров.
– Заглянем в тот павильон, самый дальний, – интересно, что там? – предложил Ник.
– Скорее всего, очередная рекламная выставка товаров, – рассеянно ответила Холли.
Губы ее еще горели от его поцелуя. Она что же, влюблена в него? Одна из многочисленных женщин, влюбленных в Ника? Нет! Они друзья – и только. Все другие отношения неизменно кончаются сердечной болью. Она и Ник вместе, потому что это безопасно, потому что ни она, ни он не желают серьезных отношений.
– Пингвин! – услышала она предупреждение Ника.
Холли резко повернулась и ахнула от неожиданности. Ее взору предстал Колби Чемберс в сером костюме и белом жилете, который, жестикулируя неизменным зонтиком, беседовал с каким-то мужчиной. Бежать! – мелькнуло у Холли в голове. Увлекаемая Ником, который тянул ее за рукав, она уже готова была шагнуть в сторону, как вдруг поняла, что собеседник Чемберса не кто иной, как Рейнольдс.
– О, простите, – пробормотала женщина, налетевшая на Холли, когда та внезапно остановилась как вкопанная.
И тут Рейнольдс поднял глаза и увидел их.
– Так-так! – сказал он насмешливо. – Кого мы видим перед собой – современных Ромео и Джульетту?
Холли взяла себя в руки и, стараясь сохранять спокойствие, натянуто улыбнулась.
– Добрый день, Рейнольдс! Здравствуйте, депутат Колби! Вы, надеюсь, знакомы с Ником Донохью?
– Конечно. Даже хорошо знакомы. – Чемберс, никогда не забывающий о пользе дипломатии, шагнул вперед и протянул Нику руку. Рейнольдс же, словно в хореографическом пируэте, одновременно с ним сделал шаг назад, давая понять, что не намерен обмениваться рукопожатием с Ником.
Толстое лицо Чемберса исказила кривая улыбка.
– Сегодня, мне кажется, нет нужды прятать мой зонтик. Что-то я не вижу здесь вашу собаку, мисс Веббер.
– Рекламного пса мисс Веббер, – сухо вставил Рейнольдс.
Чемберс одобрительно рассмеялся и продолжал сиять.
– Вы, мисс Веббер, можете давать уроки, как попасть в газеты. Вы и эта ваша собака стали местными знаменитостями.
Холли вместо ответа отделалась нечленораздельным бормотанием. Что происходит? Подчеркнутое
