знала, что это значит.
— У вас сердитый вид, — заметил капитан Томас, — вам нехорошо, Майкл?
— Я чувствую себя немного… — Я старалась с трудом выговаривать слова, и это не было полным притворством. — После этой игры я оставлю вас, джентльмены, как бы ни развернулись события. Я непременно вернусь завтра.
— Конечно! — вскричал Боб. — Я и сам изрядно устал. Но что вам сейчас нужно, парень, так это хорошего кларету. Кларет — незаменимая вещь для раннего утра.
Слуга убрал мой стакан из-под шампанского, поставил на стол чистый и налил его до краев красным вином. Уилл сидел неподвижно.
Пока они суетились вокруг меня, я продолжала спокойно тасовать колоду. Я думала об отце. Теперь я думала о нем совершенно по-новому, с какой-то даже гордостью. Он играл на перевернутых бочонках, на чем придется, и ставка была пенни, но его шулерство было мастерским по сравнению с игрой этих завзятых мошенников. Если отец был трезв, он просчитывал все: и количество вышедших карт, и все оставшиеся на руках козыри, а раздавать он умел так, что безошибочно знал, кому какие карты достались. Пока шулеры потягивали вино и рассуждали о том, в меру ли оно холодное, я быстро прикинула карты. Каждому по семь карт, игроков четверо, значит, сильной должна быть каждая четвертая карта; поскольку Уилл сидит напротив меня, это должны быть вторая, шестая, десятая и так далее. Я нащупала меченые карты, видимо, это были тузы, короли, дамы и валеты.
— Вы готовы, Майкл? — спросил Боб.
Я бросила на него осторожный взгляд. Нет, ни о чем не подозревая, он улыбнулся капитану, как бы говоря: «Ну, теперь они у нас в кармане».
Я взяла поудобнее колоду и приготовилась раздавать.
— А срезать? — напомнил мне капитан.
— Ах да, — вспыхнула я.
В этом клубе было принято срезать карты перед раздачей.
Отец знал этот трюк. Он всегда говорил, что в руках хорошего игрока колода и после того, как ее срежешь, останется в полном порядке.
Я быстро оглянулась вокруг. На нас никто не смотрел, за соседним столиком громко обсуждали поданный счет, и все внимание было устремлено туда.
— Что там? Какие-то неприятности? — спросила я у капитана, кивая в сторону столика.
Капитан посмотрел туда. Я быстро перехватила карты; верхнюю половину в левую руку, нижнюю — в правую. Затем слегка сместила карты, зажатые в правой руке, и протянула капитану.
— Ничего особенного, — сказал он, отворачиваясь от столика, и сдвинул протянутые ему карты по подсказанной мной линии.
Сам того не подозревая, он возвратил мою тщательно перетасованную колоду в ее первоначальное состояние. И никто ничего не увидел.
Мне казалось, что сердце бьется у меня в ушах, да так громко, что, наверное, слышно даже на улице.
Я метала карты с некоторой неловкостью. Уилл неторопливо брал свои, и я увидела, как постепенно расширялись у него глаза. Но рука, потянувшаяся за стаканом, была тверда.
Разумеется, он выиграл.
Капитан тщательно разглядывал свои карты, таращился на карты Уилла. Свои я старалась держать низко под столом, чтобы он не заметил на них отметок. Я видела, как эти двое сигнализировали друг другу о трефах и пиках, о червях и бубнах, но это не имело никакого значения. У Уилла в каждой руке были тузы, короли и дамы. Остальные картинки я раздала всем играющим для некоторого оживления игры.
Они не смогли уличить меня. Все прекрасно видели, что я честно тасовала карты, к тому же потом колоду срезали. Какие могли быть сомнения?
Я пошла своей последней картой, капитан побил ее, и это была его третья взятка. У Уилла их было пять, у Боба Редферна три, у меня две. В карты Уилл играл действительно ужасно, при такой раздаче он мог просто изничтожить нас троих.
— Я, кажется, выиграл, — не веря самому себе, произнес он.
Боб Редферн сидел белый как стена. Дрожащей рукой капитан передвинул документы на Вайдекр Уиллу. Я забрала все остальные бумаги и встала.
— Мы покидаем вас, господа, — фальцетом сказала я и тут же сжала руки так, что ногти впились в ладонь. Моя роль еще не закончена. — Мы с удовольствием провели с вами вечер.
— До свидания, — едва шевеля губами, проговорил капитан. — Если не возражаете, я навестил бы вас завтра. Где вы остановились?
— На Хавмун-стрит, — уверенно ответила я. — В четырнадцатом номере.
— Я зайду после обеда, — сказал он. — Или мы придем вдвоем с лордом Пери. Нам есть что обсудить после сегодняшнего вечерка, не так ли?
— Что и говорить, — улыбнулась я. — Для меня это была нелегкая игра. Но зато компания радовала мне душу. Пожалуй, я еще как-нибудь забегу к вам.
— Добро пожаловать. — В глазах капитана не было добра. — Игра начинается после одиннадцати.
— Прекрасно, — ответила я. — Мой плащ, пожалуйста.
Уилл засунул бумаги на Вайдекр поглубже в карман, потом положил туда все остальные. Затем двинулся к двери, не сводя с меня глаз.
Оба шулера провожали каждый наш шаг взглядом змеи. Я не была уверена, что они не собираются броситься на нас.
Вот уже до двери осталось две ступеньки, Уилл шел вплотную за мной, наконец я оказалась у двери и вышла на улицу.
Уилл присоединился ко мне, и мы зашагали под руку, слегка покачиваясь, как подвыпившие гуляки.
Солнце еще не вставало, все окутывал легкий серый туман.
— Мы не мошенничали? — тихо спросил меня Уилл.
— Нет.
Мы оба знали, что это было не совсем так.
— Иди медленно — на главной улице они не рискнут броситься на нас, — посоветовал Уилл.
— Эй, Майкл! Погодите! Вы забыли вашу трость! — послышалось позади нас.
Тут мы прибавили шагу. Улица впереди была совершенно пустынна: ни кебов, ни людей.
— Проклятье! — пробормотал Уилл.
— Сюда! — И я свернула за угол, где надеялась укрыться в тени домов.
Сзади послышались шаги нескольких людей.
— Сюда! Они свернули сюда!
Я поняла, что нас засекли.
Мы побежали вдоль Куин-стрит, но они не отставали от нас. Мои ноги путались в плаще, я уже задыхалась. Вперед меня гнал только страх.
— Куда теперь? — спросил Уилл.
— В парк, — ответила я, не раздумывая.
Мы с Уиллом оба не были городскими, и спасти нас могла только природа, а не город.
Теперь я уже бежала медленнее, с трудом переводя дыхание.
— Беги, Уилл! У тебя документы. Спасайся, — задыхаясь, сказала я ему.
Он оглянулся, и его глаза зло блеснули.
— Мы их обманули, — уверенно ответил он. — Беги.
Я озлилась на то, что он не понимает, как мне плохо. Мы бросились через дорогу, далеко на углу стояли два или три кеба, но до них нам было не успеть.
— К этим деревьям, — прошептал Уилл.
Нас уже догоняли, еще несколько минут, и они схватят нас.
— Снимай свои бриджи, быстро, — велел мне Уилл.
