доверии ее людей, и о том, что она не должна постоянно представать перед ними прекрасной
или бесстрашной воительницей.
— Он был проводником, потратившим целый день на поиски груза, — продолжала
Лисинка, как будто разговаривая сама с собой. — Нам даже в голову не приходило, что в нем
содержится Душа Танзы. Если бы мы тогда вовремя добрались до дороги, то, возможно,
забрали бы ее.
— Ну, или это забрало бы вас, — возразил Конан. — Связываться с подобной магией,
значит в лучшем случае подвергать себя риску.
— Наверное, — кивнула Лисинка. — Таким образом, ты спас нас дважды, друг мой
друг, — теперь она обращалась к мертвецу. — Однажды в тот день – случайно. Второй раз –
когда нынешним вечером ты отдал свою жизнь. И все, что я могу предложить тебе, является
пирамидой из камней, чтобы уберечь от падальщиков.
Казалось, женщина готова вновь разрыдаться. Это не выглядело бы ее позором, но
стало бы напрасной тратой времени. Варвар полагал, что они остаются уязвимыми, находясь
здесь.
— Мы можем спеть песнь для него, — Конан мягко обнял Лисинку, — или, по крайней
мере, сложить ее, чтобы услышать как другие поют ее более приятными голосами. Но давай
отложим эти дела до лучших времен, пока не доберемся до цитадели и не почувствуем себя в
безопасности.
— Там безопасно?
Он был рад снова услышать ее дрожащий голос.
— Хорошо, моя госпожа. Если в замке нас подстерегает нечто худшее, чем Ветер
Паука, мы умрем, но мы также будем мертвы, если останемся тут на месте. Неужели, победив
смертоносный ветер, мы не способны справиться с любым менее опасным противником?
— Я уже говорила, что ты, Конан, обладаешь проницательностью, касательно сущности
войны.
— Так или иначе, но ты такой же бродяга, как и я, — киммериец повернулся и повысил
голос: — Пусть гонец отправится обратно в лагерь с рассказом о схватке и проследит, чтобы
наши воины начали искать способ поднять вверх мулов. Не знаю как вы все, но я лично
испытываю желание спать сегодня ночью на чем-ток более мягком, нежели голые камни!
* * *
Небо приобрело серый оттенок прежде, чем вернулись последние из разбежавшихся
воинов Гролина. Хозяин Танзы (нынче этот титул выглядел грубой шуткой) сосчитал их.
Восемнадцать мужчин с запасами пищи, оружия. С навыками для схваток и выживания. Если
бы он стремился всего лишь возобновить карьеру главаря банды в другом месте, то этого это
было бы вполне достаточно.
«Но ведь ты рожден для большего или надеешься на большее, не так ли?» — прозвучал
в голове Гролина знакомый голос.
— Я в этом уверен. Веди меня к Душе Танзы, и тогда у нас не будет повода для ссоры.
«Посмотрим…».
Призрачный лик колдуна смутно белел, выделяясь на огромной глыбе. Интересно, маг
61
был всегда в своем уме или только изредка при разговорах с ним? Скорее всего, сказалась
пережитая бессонная ночь, но Гролин почему-то решил, что неестественная бледность лица
явилась следствием поражения Ветра Паука в схватке минувшей ночи. Значит, этот чародей
вовсе не столь всемогущий и неукротимый? Но в таком случае, барон мог бы один
претендовать на силу и власть, к чему всегда стремился. Нельзя позволять себе быть
зависимым от людских слабостей, волшебников или даже богов.
Теперь все, что было меньше неограниченной власти, уже представлялось ему
