Конан не собирался участвовать в каких-либо интригах немедийских друзей Гролина.
Вместо этого он играл роль честного воина.
— Я буду претендовать на свою награду, когда заработаю ее. Пока лучше всего
позаботиться о безопасной дороге к цитадели. Если не поторопиться, то ветер поднимется
снова, и мы не дойдем туда до сумерек. Не стоит искушать судьбу. И еще, — продолжал
киммериец. — Я, конечно, всего не знаю, но ходят слухи о новых шайках, появившихся в
холмах. Некоторые думают, что они хотят присоединиться, а кто-то считает, что их
привлекает цена за голову Лисинки…
Выражение лица немедийца показало, что случайная реплика Конана попала в цель.
— … правда, никто из них еще не сдружился с Гролином настолько, чтобы оказать
сопротивление большому военному каравану. А теперь давай по существу дела. У меня,
например, есть несколько хороших парней, и мы знаем местность. Одно твое слово, и у вас
будут отличные проводники.
В случае договоренности, Конан пошел бы с караваном и, следовательно, получил бы
возможность слышать все те слова, что немедийцы неосторожно обронят. Тем временем, его
собственные воины сохранят силы и останутся впереди, разведывая засады. Ну, или сами
организуют их, по мере необходимости.
Человек уже, казалось, собирался открыть рот, но тут сверху раздался дикий крик,
прервавший ответ на предложение Конана.
Даталас стоял на валуне, размахивая руками, как будто окруженный разъяренными
пчелами. Из его выкриков, варвар почти ничего не разобрал. Тогда Даталас указал рукой в
северо-западном направлении.
Киммериец повернулся, его глаза тот час стали еще более холодными. Не говоря ни
слова, он выхватил меч из ножен.
Настолько глянцевых тел на фоне серого неба казались пылающими черным огнем.
Стая летящих змей, нацеливалась вниз на добычу, словно предлагаемую в качестве оплаты за
вторжение в их мир.
«Змеиный полет» был первым определением, пришедшим в голову. Безногие, они
имели головы рептилий, извивающиеся, по-видимому, покрытые чешуей тела в десять шагов
длиной и две пары широких, кожистых крыльев. Варвар также подумал, что змеи прекрасно
знают свою цель. Он сильно сомневался в их дружественных намерениях.
— Лучники! — проревел Конан. Его голос не только вызвал эхо, но и поднял из
потаенных мест его собственных людей, не считая лучников каравана.
Человек, беседующий с Конаном, мельком глянув на вершину горы, впился взглядом в
киммерийца. Его глаза злобно сверкнули, рука сжала рукоять меча. Однако едва он успел
достать оружие, как трое охранников каравана выстрелили. Немедиец должен был нырнуть
вниз, чтобы избежать стрел, пронесшихся на расстоянии волоса от макушки. Конан схватил
капитана за шиворот и начал трясти, как будто желал вернуть его меч в ножны или рассудок
в его голову.
— Те существа отнюдь не мои приятели! Если ты видишь предательство там, где его
нет, то ты больший дурак, чем я думал. Не моя вина, если тебе вдруг захотелось стать
66
змеиным кормом!
Человек вырвался, но не смог избежать уготованной ему судьбы. Одна из змей,
пролетев непосредственно над его головой, затем развернулась и камнем упала вниз. Зубы
твари сомкнулись на плече немедийца. Брызнула кровь, и легкие несчастного исторгли
душераздирающий крик. Глаза закатились на откинутой назад голове, которая быстро
покрывалась зеленым налетом.
Держа меч обеими руками, северянин нанес сокрушительный удар. Лезвие вошло
