большей неохотой пообещал ей подчиняться на время отсутствия Конана.
— Разделение наших рядов это худшее, что может быть в данной ситуации, —
недовольно буркнул молодой капитан. — Чума на голову киммерийца! Я доверил ему
командование не для того, чтобы он бросался с утесов или изобретал способы для
исчезновения в ответственный момент!
— На войне все решает случай, — тихо сказала Лисинка.
— Не нужно мне цитировать писцов, — голос Kларнидеса был кислым как и выражение
его лица. — Лучше подумай, сколь долго тебе удастся вести за собой Смотрителей.
— Вероятно, я смогу добиться большего успеха со Смотрителями, чем, например, ты с
моими людьми, — ответила с улыбкой женщина. — Ведь они все – разбойники, а с нами нет
ни Конана, ни Тармиса Рога, чтобы удержать их в пределах послушания.
— Тогда скажи-ка мне не то, что уже всем известно, а то, что у тебя на уме. Я вот
думаю, что мы обязаны в первую очередь поставить охрану к горе, в которую провалился
Конан, а уж после приступить к его поискам. И еще охранники должны быть в состоянии
посылать сообщения в цитадель быстрее, чем человек может туда дойти. Я знаю факельные
сигналы, используемые в аквилонской армии, и могу научить воинов некоторым из них.
— Согласна, это того стоит, — одобрила Лисинка. Она попыталась скрыть факт, что
лояльность Kларнидеса сейчас ей более необходима, чем его холодное отношение и
нежелание предпринимать какие-либо совместные действия.
— В Тарантии или Шамаре твое согласие не много бы стоило, — сказал Kларнидес. —
Однако здесь, в твоих родных краях, оно заслуживает мою самую глубокую благодарность.
Теперь капитан уже не казался неприветливым.
Глава 11.
Вынырнув, Конан ударился головой о потолок пещеры, если только тот заслуживал
подобного названия. Тем не менее, тонкой воздушной прослойки пока хватало, чтобы
заполнить горящие легкие...
Раз пять грудь киммерийца была готова разорваться прежде, чем удавалось наполнить
ее хотя бы глотком воздуха, но потом время нахождения под водой несколько сократилось.
После одного такого промежутка варвар оказался в довольно большом гроте, на который,
возможно, стоило обратить внимание. Правда, обследование усложнялось тем, что
светящийся мох произрастал здесь не столь обильно, как в других местах, и освещал участки
поверхности в пределах своего размера.
Конан не слишком обрадовала перспектива ползти на ощупь в темноте. Эта пещера
явно не гарантировала спасения, и в ней наверняка таилось не меньше опасностей, нежели
под водой. Поэтому киммериец использовал грот лишь для короткого отдыха.
Он погрузился в холодный поток и продолжал плыть, пока не представилась
возможность сделать девятую (если не десятую по счету) передышку. Очередной раунд в
борьбе за жизнь с рекой, холодом и подгорной тьмой казался выигранным. Хотя
существовала вероятность, что смертельную игру вели боги, каждым броском костей
определяющие дальнейшую судьбу человека. Подобными историями киммерийца поздними
вечерами потчевали некоторые непочтительные личности после изрядной порции вина. Быть
76
может, все это и имело глубокий смысл для жрецов с их глупой верой. Вот только мысли о
божественном промысле должны занимать умы воинов в последнюю очередь.
Между тем, легкие Конана были вновь заполнены, а зрение понемногу очищалось от
разноцветных искорок и преодолевало черноту – последствия недостатка воздуха. Он как мог
изворачивался в потоках воды, пытаясь рассмотреть окружающую обстановку.
В трех направлениях свод пещеры низко нависал над водой. В самом высоком месте он
не превысил бы длины руки, поднятой над поверхностью. Но из темноты, дальше по
течению, пробивалось слабое свечение.
