Смотрители Taнзы пойдут разными путями!
— Какие громкие слова маленького капитана, которого собственные воины ни во что не
ставят! — поглумился Хоркас. — Может, ты думаешь, что после передачи Конану всех
полномочий от тебя еще осталась какая-то польза?
Слово «польза» имела под собой крайне непристойный смысл, и Kларнидес утратил
последние остатки былой выдержки. Скрипнув зубами, он шагнул вперед, на ходу обнажая
меч.
Слишком поздно, чтобы остановить аквилонца, Лисинка увидела, как один из
мятежников достал стрелу и начал натягивать лук.
— Нет, глупец! Нет! — завопило сразу множество голосов.
Лучник заколебался.
— Я предложила себя, — крикнула Лисинкa. — Боги разгневаются, если пострадает
любой другой человек.
В следующий момент она поняла, что эти слова оказались не более мудрыми, чем у
Kларнидеса. Хоркас сжал руку лучника и повернул в ее сторону. Наконечник стрелы на миг
показался Лисинке такого размера, как лицо Конана, нависшее над ней после их поединка.
Две тени внезапно обрели плоть, толкнув женщину так, что та упала на землю. Рослые
воины вдвоем заслонили ее. Лисинке даже послышался голос Фергиса, бормочущий не
свойственные ему выражения.
Тут раздался чей-то крик, сменившийся смертными хрипами. Лисинку окатило теплой,
солоноватой жидкостью. Собравшись, она откатилась в сторону и быстро вскочила на ноги.
Фeргис бросился к ней, растянулся, но сразу поднялся. А вот другому человеку больше
не суждено было встать никогда.
Региус Панон лежал на спине. В его груди торчала стрела, предназначавшаяся Лисинке.
Изо рта немедийца вытекала струйка крови, вливаясь в образовавшуюся под ним лужу.
* * *
— У тебя совершенно низкопробные трюки, — пробурчал Гролин разгневанной личине
мага. — Твой вид оскорбляет мое достоинство, также как неуместные шутки оскорбляют мой
слух.
— Мне дела нет до твоего достоинства, — отрезал чернокнижник, и впервые барон в
его голосе нотки раздражения, граничащие с жестокостью.
Безусловно, не стоило провоцировать союзника, которого можно было считать
«человеком». Или, по крайней мере, он был им некоторое время от начала мироздания.
Однако Гролин стремился узнать больше о том, что способно вызвать нетерпение колдуна и
тот перестал бы водить его за нос.
«Знание дает власть» — утверждали книжники. И это сущая правда. Гролин ищет
власти, поэтому не будет избегать новых знаний.
— Я уверен, что есть причины, раз ты являешься именно так, — примирительно сказал
разбойник. — Но я до сих пор не знаю дороги к Душе Taнзы, и, наверное в том твоя самая
большая проблема. Покажи мне ее, и если я должен попросить об этом, то прошу.
На мгновение показалось, что маг серьезно отнесся к словам Гролина. Потом нечто
похожее на смех (хотя это скорее походило на громыхание ржавого железа) проникло в
череп барона.
«Значит, просишь? Хорошо, ты делаешь успехи. Смотри туда, где сейчас появятся
звезды».
Когда у змеи открылась пасть, Гролин стал в нее пристально вглядываться. Там, в
обрамлении клыков, открылась непостижимая по глубине бездна мрака. В нем кружили,
86
