Он задумчиво потер костяшками пальцев нижнюю губу.
Его взгляд скользнул по моему телу до уровня бедер, вернулся и как-то затуманился. Я подумала, что чертова рубашонка, пожалуй, тоньше и прозрачнее, чем мне казалось.
Приняв решение взять инициативу на себя, я отпустила спинку кровати и, шатаясь, преодолела расстояние в два шага, необходимое, чтобы добраться до мужа. Впрочем, очередная волна выбила палубу из-под ног и швырнула меня в объятия Джейми с такой силой, что он, схватив меня за талию, сам едва удержал равновесие.
— Господи! — пробормотал он, пошатнувшись, наклонился и поцеловал меня.
Ощущение было необычным: я привыкла к тому, что он заключал меня в жаркие объятия, но на сей раз горячим было мое тело, а его, наоборот, прохладным. Судя по его реакции, он наслаждался этой новизной так же, как и я.
Легкомысленная и безрассудная, я стала покусывать его шею, чувствуя, как волны жара от моего лица прокатываются по его горлу. Он тоже это чувствовал.
— Боже, да ты словно набита раскаленными угольями!
Его руки опустились ниже, прижимая меня сильнее.
— Ну что, пробрало? Как насчет стойкости? — пробормотала я. — Давай уберем эти никчемные тряпичные мешки.
Соскользнув ниже по его телу, я опустилась на колени, нащупывая его пояс. Джейми рывком распустил завязки, и подштанники упали на пол, надувшись, как парус, налетевшим ветерком.
Не дожидаясь, когда он снимет рубаху, я просто задрала ее и добралась до того, что искала. Он издал сдавленный стон и опустил руки на мою голову, словно ему хотелось сдержать меня, но не было сил.
— О господи! — выдохнул он, и его руки напряглись в моих волосах, не делая, однако, попытки отстранить меня. — Наверное, это все равно что заниматься любовью в аду. Со жгучей дьяволицей.
Я рассмеялась, а поскольку в подобных обстоятельствах это было весьма затруднительно, у меня перехватило дух и пришлось чуточку отстраниться, чтобы набрать воздуха.
— Думаешь, именно этим занимаются суккубы?
— Ни на миг бы в этом не усомнился, — ответил Джейми и попытался вернуть меня в прежнее положение.
Кто-то постучал в дверь, и Джейми застыл.
— Да? Кто там? — спросил он с удивительным для человека, находящегося в подобном положении, спокойствием.
— Фрэзер? — послышался из-за двери голос Лоренца Штерна. — Француз просил передать, что чернокожий спит, и спрашивает, может ли он сам отправиться в постель?
— Нет! — отрезал Джейми. — Передайте ему, чтобы оставался на месте. Ненадолго: скоро я приду и сменю его.
— О! — Голос Штерна звучал как-то нерешительно. — Дело в то, что… хм… кажется, его супруге не терпится, чтобы он пришел.
Джейми тяжко вздохнул.
— Скажите ей, — в его голосе прозвучало едва уловимое напряжение, — что он явится к ней… скоро.
— Непременно передам.
Похоже, Штерн сомневался насчет того, что эта новость будет воспринята Марсали с радостью, но в следующий миг его голос снова оживился.
— А… миссис Фрэзер чувствует себя лучше?
— Намного, — терпеливо ответил Джейми.
— Ей понравился черепаховый суп?
— Весьма. Большое вам спасибо.
Его руки на моей голове дрогнули.
— Вы сказали ей, что я сохранил для нее панцирь? Прекрасный образец.
— Да. Да, я сказал.
Джейми испустил тяжелый, протяжный и громкий вздох.
— Спокойной ночи, мистер Штерн, — сказал он, приподнимая меня и подталкивая к койке.
Мы ползли на четвереньках, стараясь не наткнуться на столы и стулья: палуба под нами поднималась и опадала.
— О! — В голосе Лоренца слышалось легкое разочарование. — Полагаю, миссис Фрэзер уснула?
— Попробуй только засмеяться, и я тебя задушу, — яростно шепнул Джейми мне на ухо. — Да, мистер Штерн, спит как младенец, — крикнул он, чтобы было слышно за дверью. — Утром я передам ей ваши учтивые пожелания.
— Надеюсь, ей удастся выспаться. Правда, море сегодня вечером не совсем спокойно.
— Я… заметил это, мистер Штерн.
Поставив меня на колени перед кроватью, он встал в такую же позу позади и задрал подол моей рубашки. Из открытого окошка на ягодицы повеяло холодком, и дрожь пробежала вниз по задней стороне бедер.
— Если вы или миссис Фрэзер почувствуете себя дурно из-за качки, у меня имеется надежное снадобье — смесь полыни, помета летучих мышей и плодов мангрового дерева. Только скажите, и вы его получите.
Несколько мгновений Джейми не мог вымолвить ни слова.
— О боже! — прошептал он.
Чтобы не расхохотаться, я запихнула в рот изрядный кусок одеяла.
— Мистер Фрэзер?
— Я сказал «спасибо», мистер Штерн, — отозвался Джейми, повысив голос.
— Тогда позвольте пожелать вам доброго вечера.
Джейми застонал.
— Мистер Фрэзер?
— Доброго вам вечера, мистер Штерн! — проревел Джейми. — Э… всего хорошего.
Шаги Штерна удалились по трапу и стихли, остался лишь громкий плеск ударяющихся о корпус волн. Я выплюнула уголок одеяла.
— О… О боже!
Его руки, большие, сильные и прохладные, уже шарили по моей разгоряченной плоти.
— У тебя самые круглые ягодицы, какие мне доводилось видеть!
«Артемида» качнулась на волне, и это придало его порыву такое дополнительное усилие, что я вскрикнула.
— Тсс!
Закрыв мне ладонью рот, Джейми согнулся надо мной, высоко задрал мою рубашку и придавил меня к кровати своим весом. Лихорадка делала кожу чувствительной к любому прикосновению. Я дрожала в его руках, и внутренний жар устремлялся наружу, а внутри я ощущала его движения.
Его руки сжимали мои груди — это было то немногое, что я еще осознавала среди этой бури чувств и хаоса ощущений. Была еще теплая сырость скомканных одеял подо мной, холодный, несший влажный туман ветерок с моря, что обдувал нас, жаркое дыхание Джейми сзади, на моей шее, неожиданное покалывание и, наконец, прилив жара и холода, нахлынувший, когда он оросил мое лоно и на смену лихорадке пришло блаженное удовлетворение.
Тело Джейми обмякло на моей спине, мне было приятно ощущать на себе его вес. Лишь по прошествии немалого времени его дыхание выровнялось и он поднялся. Моя тонкая хлопковая сорочка сделалась мокрой, и холодный ветер заставил меня поежиться.
Джейми со стуком захлопнул окно, наклонился, подхватил меня, как тряпичную куклу, перевернул, уложил на койку и накрыл стеганым одеялом.
— Как рука? — спросил он.
— Какая рука? — вяло пробормотала я.
Ощущение было такое, будто меня расплавили и залили в матрицу для придания формы.
