Мы поднимаем занавес, когда часы показывают около трех пополудни. Один из этих двух персонажей хорошо знаком нашим читателям, а второму мы просим уделить внимания не больше, чем он того заслуживает.
С самого утра г-н Рапт принимал избирателей: в 1848 году кандидат ходил в поисках избирателей, а вот двадцатью годами раньше они сами приходили к кандидату.
По лицу г-на Рапта струился пот, он выглядел усталым, словно актер, отыгравший пятнадцать картин драмы.
- В приемной еще много народу, господин Бордье? - отчаявшись, спросил он у секретаря.
- Не знаю, ваше сиятельство, но это можно выяснить, - ответил тот.
Он подошел к двери и приоткрыл ее.
- По меньшей мере человек двадцать, - доложил секретарь, отчаиваясь не меньше хозяина.
- Никогда у меня не хватит терпения выслушать все эти глупости! вытирая лоб, сказал полковник. - С ума можно сойти! Клянусь честью, у меня одно желание: никого больше не принимать!
- Мужайтесь, ваше сиятельство! - томно проговорил секретарь. - Поймите, что среди этих избирателей есть такие, что располагают двадцатью пятью, тридцатью и даже сорока голосами!
- А вы уверены, Бордье, что среди них нет избирателейбандитов? Заметьте, ни один из этих типов не предложил свой голос просто так, каждый норовит приставить мне нож к горлу, иными словами - непременно просит что-нибудь для себя или своих людей!
- Я полагаю, вы, ваше сиятельство, не сегодня научились ценить бескорыстие рода человеческого? - сказал Бордье тоном Лорана, отвечающего Тартюфу, или Базена - Арамису.
- Вы знаете этих избирателей, Бордье? - делая над собой усилие, спросил граф.
- Я знаком с большинством из них, ваше сиятельство. Во всяком случае, у меня есть сведения о каждом из них.
- В таком случае продолжим. Позвоните Батисту.
Бордье позвонил в колокольчик, лакей явился на зов.
- Кто следующий, Батист? - спросил секретарь.
- Господин Морен.
- Подождите.
Секретарь стал читать то, что ему удалось разузнать о г-не Морене.
'Господин Морен, оптовый торговец сукном, имеет фабрику в Лувъе. Очень влиятелен, располагает лично двадцатью голосами.
Слабохарактерный, мечется от красного знамени к трехцветному, от трехцветного - к белому. В поисках личной выгоды готов отражать все цвета призмы. Имеет сына, негодяя, невежу и лентяя, до времени транжирящего отцовское наследство. Несколько дней назад обратился к его сиятельству с просьбой пристроить этого сына'.
- Это все, Бордье?
- Да, ваше сиятельство.
- Какой из двух Моренов здесь, Батист?
- Молодой человек лет тридцати.
- Значит, это сын.
- Пришел за ответом на письмо отца, - лукаво заметил Бордье.
- Просите! - упав духом, приказал граф Рапт Батист отворил дверь и доложил о г-не Морене.
Еще не успело отзвучать имя посетителя, как в кабинет с независимым видом вошел тридцатилетний господин.
- Сударь! - начал молодой человек, не дожидаясь, пока с ним заговорят г-н Рапт или его секретарь. - Я сын господина Морена, торговца полотном, избирателя и подлежащего избранию в вашем округе Мой отец обратился к вам недавно с письменной просьбой...
Господин Рапт не хотел показаться забывчивым и перебил его:
- Да, сударь, я получил письмо вашего уважаемого отца.
Он обратился ко мне с просьбой найти вам место. Он мне обещает, что, если я буду иметь счастье оказаться вам полезным, я могу рассчитывать на его голос, а также голоса его друзей.
- Мой отец, сударь, самый влиятельный человек в квартале. Весь округ считает его самым горячим защитником трона и алтаря... да, хотя он редко ходит к обедне: он очень занят.
Однако, как вы знаете, внешние приличия, кривляния!.. Не так ли?
Не считая этого, он - воплощение порядка. Он готов умереть за своего избранника. И раз он выбрал вас, ваше сиятельство, он будет настойчиво бороться с вашими противниками.
- Я счастлив узнать, сударь, что ваш уважаемый отец составил обо мне столь лестное мнение, и от всей души желаю оправдать его ожидания. Но вернемся к вам: какое место вы желали бы получить?
- Откровенно говоря, ваше сиятельство, - проговорил молодой человек, с вызывающим видом похлопывая себя тросточкой по ноге, - я затрудняюсь ответить на этот вопрос.
- Что вы умеете делать?
- Не много.
- Вы учились праву?
- Нет, я ненавижу адвокатов.
- Вы изучали медицину?
- Нет, мой отец терпеть не может врачей.
- Вы, может быть, занимаетесь искусством?
- В детстве я учился играть на флажолете и рисовать пейзаж, да бросил. Отец оставит мне после себя тридцать тысяч ливров ренты, сударь.
- Вы хотя бы получили образование, как все?
- Несколько меньше, чем все, сударь.
- Вы посещали коллеж?
- У всех этих торговцев похлебкой так неуютно! А у меня слабое здоровье, и отец забрал меня из коллежа.
- Чем же вы занимаетесь в настоящее время?
- Я?
- Да, сударь, вы.
- Абсолютно ничем... Вот почему дорогой папочка хочет, чтобы я занялся чем-нибудь.
- Вы, стало быть, продолжаете учебу? - усмехнулся г-н Рапт.
- Ах, прелестно сказано! - воскликнул г-н Морен-младший, откинувшись назад, чтобы вволю посмеяться. - Да, я продолжаю учебу. Ну, ваше сиятельство, я повторю вашу шутку нынче же вечером в Кружке.
Господин Рапт окинул молодого человека презрительным взглядом и задумался.
- Вы любите путешествовать? - спросил он наконец.
- Страстно!
- Значит, вы уже путешествовали?
- Никогда, иначе мне бы уже опротивели путешествия.
- В таком случае я отправлю вас с поручением в Тибет.
- И должность мне какую-нибудь определите?
- Черт возьми! Что же за место без должности?
- Так я и думал. И что вы из меня сделаете? Ну-ка! - смущенно проговорил г-н Морен-младший.
- Вы получите назначение главного инспектора за метеорологическими явлениями на Тибете. Вы знаете, что Тибет знаменит своими феноменами?
- Нет. Я знаю только о существовании тибетских коз, из шерсти которых делают кашемир. Но я даже никогда не дал себе труда посмотреть на них в Зоологическом саду.
- Ничего! Вы увидите их в естественных условиях, что гораздо интереснее.
- Несомненно! Прежде всего потому, что так можно увидеть много больше. Однако вам придется кого- нибудь сместить ради меня?
- Не волнуйтесь, этого места пока не существует.
