- Сударь, - смущенно пролепетала молодая женщина, - несмотря на вашу бесконечную доброту, мне очень трудно и совестно вам ответить.
- Не говорите о моей доброте, Лидия, и поверьте, что, обращаясь к вам с вопросом, я стремлюсь скорее успокоить, нежели смутить вас. Я знаю многое, но не подаю виду. Мне известны ваши тайны, хотя вы думаете, что я пребываю в неведении. Если вам трудно отвечать, потому что вы боитесь затронуть одну из таких тайн, позвольте мне помочь вам. Обопритесь на меня, и путь покажется вам менее трудным.
- Ах, сударь, вы - воплощение снисходительности.
- Нет, Лидия, - невесело усмехнувшись, возразил г-н де Маранд. - Просто я следую совету мудреца: 'Узнай самого себя'. Это помогло мне стать не только снисходительным, но и философом.
- Полчаса тому назад, сударь, я была не одна, - призналась Лидия, ободренная благодушием супруга.
- Я знаю, Лидия. Вы ведь только что вернулись. Господин Жан Робер не видел вас больше недели и пришел к вам с визитом. Итак, вы находились в обществе господина Жана Робера.
Вы это хотели сказать, не правда ли?
- Да, - кивнула молодая женщина и слегка покраснела.
- Это более чем естественно... Что же было дальше?
- А дальше, - продолжала г-жа де Маранд, - мы услышали, как у нас за спиной скрипнул паркет. Мы обернулись и увидели, как колышется полог...
- Значит, в вашей комнате находился кто-то третий? - спросил г-н де Маранд.
- Да, сударь, - молвила молодая женщина. - В комнате был господин де Вальженез.
- Фу! - с отвращением обронил банкир. - Этот господин шпионил!
Госпожа де Маранд, ни слова не говоря, опустила голову.
Наступило молчание.
Первым его нарушил банкир.
- И что сделал господин Жан Робер при виде этого негодяя? - спросил он.
- Бросился на него! - поспешила ответить г-жа де Маранд.
Видя, что муж нахмурился, она прибавила: - Как и вы, он назвал его негодяем.
- Досадная сцена! - промолвил банкир.
- Да, сударь, - вскричала молодая женщина, не совсем понимая мысль своего мужа, - действительно досадная, потому что она могла привести к скандалу, причем первопричиной его послужила я, а последствия пали бы на вас.
- Кто вам об этом говорит, дорогая Лидия, - ласково продолжал г-н де Маранд. - Если я говорю 'досадная сцена', поверьте, я не думаю при этом о себе.
- Как, сударь?! - воскликнула г-жа де Маранд. - Неужели вы думаете в такую минуту только обо мне?
- Ну конечно, дорогая. Я вижу вас меж двух мужчин; одного вы любите, другого мы оба презираем. Я представляю, как эти двое схватились у вас на глазах, и думаю про себя: 'Бедняжке пришлось присутствовать при такой неприятной сцене!' - потому что, полагаю, несмотря на уважение, которое Жан Робер к вам питает, - чего же вы хотите: мужчины всегда остаются мужчинами! - он, должно быть, вызвал графа на дуэль?
- Увы, да, сударь, именно с этого все и началось.
- Началось! Что же произошло потом?
- Господин де Вальженез бежал через туалетную комнату.
- Ну, теперь понятно, почему я встретил господина де Вальженеза, ведь ваша туалетная выходит на мою лестницу.
Однако позвольте вам заметить, что в доме, должно быть, есть шпион. Во-первых, потому, что он вошел без вашего позволения, во-вторых, так как вышел без моего. Иными словами, когда моя свеча погасла, он исчез, и я не успел его схватить. Этот пройдоха знает дом лучше меня.
- Его провела сюда моя камеристка Натали.
- А откуда у вас это создание, дорогая?
- Мне порекомендовала ее мадемуазель Сюзанна де Вальженез.
- Эта тоже плохо кончит, - нахмурившись, пробормотал банкир. - Боюсь или, вернее, надеюсь, что так и будет. Однако чем, по-вашему, закончится это происшествие? Господин Жан Робер непременно будет драться с господином де Вальженезом на дуэли!
- О нет, сударь, - вскрикнула г-жа де Маранд.
- Как - нет? - с сомнением произнес г-н де Маранд. - Вы же сами сказали, что он вызвал негодяя на дуэль, а теперь уверяете, что они не будут драться!
- Нет! Господин Жан Робер обещал, что не будет с ним драться. Он мне поклялся.
- Это невозможно, дорогая Лидия.
- Повторяю: он мне поклялся.
- А я повторяю, что это невозможно.
- Сударь! Он дал мне слово, а вы сами мне сто раз говорили, что господин Жан Робер - честный человек, - продолжала настаивать г-жа де Маранд.
- Я готов повторять вам это до тех пор, пока не смогу убедиться в обратном. Но есть клятвы, которым честный человек изменяет именно потому, что он честный человек. А обещание не драться в сложившихся обстоятельствах - как раз такого рода.
- Как, сударь? Неужели вы полагаете?.
- Я думаю, что Жан Робер будет драться. Не только думаю - я в этом совершенно уверен.
Госпожа де Маранд непроизвольно уронила голову на грудь Она чувствовала себя глубоко несчастной.
'Бедняжка! - подумал г-н де Маранд. - Она боится, что любимый мужчина погибнет!'
- Дорогая! - молвил он, взяв жену за руку - Извольте выслушать меня спокойно, то есть без смущения, без волнения, без страха. Я пришел вас успокоить.
- Слушаю вас, - вздохнула г-жа де Маранд.
- Что бы вы подумали о господине Жане Робере - прошу заметить, что я говорю с вами как отец или священник и прошу вас спросить свое сердце, если бы он не защитил вас от человека, глубоко вас оскорбившего и способного повторить оскорбление? Что вы подумаете о его гордости, чести, отваге, даже любви, если он не станет драться просто потому, что вы его об этом попросили, с человеком, нанесшим вам подобную обиду?
- Не спрашивайте, сударь! - воскликнула несчастная женщина. - У меня путаются мысли, а когда я пытаюсь рассудить все по совести, понимаю ничуть не больше.
- В третий раз вам повторяю, Лидия, что я пришел вас успокоить. Давайте вместе предположим, что господин Жан Робер будет драться, что, откровенно говоря, явилось бы необходимым доказательством его любви к вам, хотя я со своей стороны клянусь, что он драться не будет - Вы клянетесь? - вскричала г-жа де Маранд, пристально глядя на мужа.
- Да, я, - подтвердил банкир, - а моим клятвам вы можете доверять, Лидия. Ведь, к несчастью, - грустно прибавил он, - мои клятвы - не любовные Госпожа де Маранд просияла от счастья, но банкир словно не замечал ее радости.
Он продолжал:
- Как будет встречена в свете, позвольте вас спросить, новость о дуэли между господином Жаном Робером и господином де Вальженезом? Чему ее припишут? Начнут выдвигать самые нелепые предположения, пока не всплывет правда. Ведь между поэтом и фатом никакого другого соперничества быть не может. Я окажусь по воле обстоятельств втянут в эту историю.
А ведь ни мне, ни вам этого не хочется, верно? Я убежден, что и господин Жан Робер к этому не стремится. Так что не беспокойтесь, дорогая, и положитесь на меня. Простите, что я невольно причинил вам беспокойство в поздний час.
- Что же будет?.. - отважилась спросить г-жа де Маранд. На ее лице отразился ужас: она начала смутно догадываться, что именно ее муж займет во всем этом деле место любовника.
- Ничего необычного не произойдет, дорогая Лидия, - продолжал банкир, я берусь все уладить
