- За стол! - подхватили два молодых человека.
И все трое направились к столовой, где их ожидала мадемуазель Сюзанна де Вальженез.
За столом веселились от души, всему Парижу перемыли косточки, но особенно - банкиру, высмеивая г- на де Маранда на все лады как политика и финансиста, но особенно налегая на его внешность.
О предстоявшей дуэли говорили не больше, чем о китайском императоре.
Из уважения ли к присутствующей даме, от беззаботности или из самонадеянной уверенности в исходе дела это происходило? Этого мы не знаем или, вернее, думаем, что было всего понемногу в умолчании троих молодых людей.
Они были заняты десертом, когда личный слуга г-на де Вальженеза подал хозяину карточку на серебряном подносе.
Лоредан бросил на карточку взгляд.
- Конрад! - вскричал он.
- Конрад! - едва слышно выдохнула мадемуазель де Вальженез и изменилась в лице. - Что ему нужно?
Лоредан стал белым, под стать чашке севрского фарфора, которую поднес к губам.
Камилл обратил внимание на то, что это имя взволновало и брата, и сестру.
- Сожалею, но мне придется ненадолго вас оставить, - пролепетал г-н де Вальженез.
Он обернулся к лакею и приказал:
- Проводите его в мой кабинет.
Лоредан встал.
- До скорой встречи, господа.
Он направился к двери, которая вела из столовой в кабинет.
Сальватор ожидал стоя.
Невозможно было выглядеть элегантнее, чем Сальватор в ту минуту, а также спокойнее и благороднее, чем он.
Теперь это был действительно Конрад де Вальженез, как он и приказал о себе доложить.
- Что вам угодно? - с ненавистью взглянув на гостя, спросил Лоредан.
- Я хотел бы с вами переговорить, - отвечал Сальватор.
- Разве вы забыли, что у нас лишь одна тема для разговора?
- Ненависть, которую мы друг к другу испытываем.
Нет, кузен,-я об этом помню, и доказательством тому - мой визит.
- Уж не затем ли вы пришли, чтобы раз и навсегда покончить с этой ненавистью?
- Отнюдь нет.
- В таком случае, чего вы хотите?
- Сейчас объясню, кузен. Вы завтра деретесь на дуэли, не так ли?
- Какое это имеет отношение к вам?
- Не только ко мне, но к нам обоим, вот вы сейчас увидите.
Итак, у вас завтра в девять часов утра дуэль с господином де Марандом в Булонском лесу на пистолетах. Как видите, я неплохо осведомлен.
- Да. Остается узнать, в каком источнике вы черпаете ваши сведения.
Сальватор пожал плечами.
- Откуда бы я ни узнал о вашей дуэли, я о ней знаю, и это будет темой нашего разговора, если не возражаете.
- Уж не затем ли вы случайно пришли, чтобы читать мне мораль?
- Я? Да что вы?! Я, напротив, полагаю, что вы обо мне беспокоитесь, и даже больше, чем нужно. Нет, я пришел лишь оказать вам услугу.
- Вы?
- А вас это удивляет?
- Если вы явились шутки шутить, предупреждаю, что вы неудачно выбрали время.
- С врагами я не шучу никогда, - серьезно заметил Сальватор.
- Ну довольно! Что вам угодно? Говорите!
- Вы хорошо знаете господина де Маранда?
- Я знаю его довольно для того, чтобы преподать ему завтра хороший урок, о котором он будет помнить, если, конечно, у него останется для этого время.
- Я вижу, вы плохо его знаете. Господин де Маранд до сих пор давал иногда уроки, но не получал их никогда.
Лоредан снисходительно посмотрел на кузена и пожал плечами.
- А-а, вы пожимаете плечами, - заметил Конрад. - Это свидетельствует о том, что вы в себя верите. Но поверьте на минуту мне и послушайте, что я вам скажу: господин де Маранд вас убьет.
- Господин де Маранд! - рассмеялся молодой человек.
- А-а, вам весело! Ну да! Чтобы какой-то банкир убил человека вашего происхождения и ваших достоинств! Хорошенькая история: пистолет против денежного мешка! Однако я хочу, чтобы вы поняли, какую огромную услугу я вам оказываю.
Господин де Маранд дрался уже четырежды, насколько мне известно, и всякий раз убивал противника. Между прочим, в Ливорно господина де Бедмара, который был вашим приятелем, если память мне не изменяет.
- Господин де Бедмар скончался от апоплексического удара, - ничуть не смущаясь, отвечал Лоредан.
- Господин де Бедмар был убит на дуэли. Знайте, кузен, что всякий раз, как родственники хотят скрыть с той или иной целью причину смерти одного из своих членов, они призывают на помощь апоплексию, это знают даже дети. Выслушайте следующее: завтра между девятью и четвертью десятого вы умрете от апоплексии, как господин де Бедмар, а если это может доставить вам удовольствие, я помещу в газетах заметку об истинной причине вашей смерти.
- Довольно шуток! - все больше распаляясь, вскричал г-н де Вальженез. Я прошу вас на этом остановиться, если вы не хотите, чтобы этот разговор принял другой оборот.
- А какой оборот он, по-вашему, может принять? Уж не считаете ли вы, кузен, что вам по плечу выбросить меня из окошка? Если это так, взгляните на меня.
С этими словами Конрад вытянул вперед обе руки. Под рукавами выступили мощные мускулы.
Лоредан непроизвольно отступил назад.
- Кончим поскорее! - поторопил он. - Что вам нужно?
- Я пришел спросить о вашей последней воле и обещаю, что все в точности исполню.
- Не сомневаюсь: вы поспорили с кем-нибудь из ваших приятелей, что разыграете меня, - предположил Лоредан.
- Я никогда не спорю, сударь, и никого не разыгрываю.
Говорю вам, что вы будете убиты, потому что человек, с которым вы стреляетесь завтра на дуэли, поклялся, что вы умрете, а он безупречно храбр. Вы же бледны - взгляните-ка вот в это зеркало, - вы обливаетесь потом. Должен еще заметить, что, даже если вы будете завтра только ранены, на свете существует человек, который продолжит дело, которое начнет господин де Маранд.
- Вы, конечно? - с ненавистью бросил кузену Лоредан.
- Нет, - отвечал Сальватор, - моя очередь только третья.
- О ком же вы говорите?
- Об отце девушки, которую вы похитили, а я вырвал из ваших рук: об отце Мины. Выслушайте меня серьезно, - продолжал Конрад, - так же серьезно, как я говорю с вами; я и так потерял здесь достаточно времени. Вы обречены: если вы не упадете под выстрелом одного, вас убьют другие. Во имя вашего отца, честнейшего из честных, во имя вашей матери, от горя сошедшей в могилу, во имя ваших предков, добродетельных дворян, ничем не запятнавших свой герб, во имя человеческого уважения, если в вас осталась хоть капля добродетели, во имя справедливого Бога, если вы еще верите в Бога, заклинаю вас:
скажите мне, какие ваши преступления мне надлежит искупить после вашей смерти?
