Господи, она всегда была мужественной, а страдания нашли ее там, где она чувствовала себя в безопасности. Рейн начал круговыми движениями гладить ей спину, но прошел почти час, прежде чем она перестала вздрагивать и шептать свои по-детски жалобные мольбы.
Он сидел рядом, поклявшись охранять ее от всех грядущих бед и надеясь, что придет день, когда Микаэла будет настолько доверять ему, что раскроет свои тайны и позволит ему сразиться с обуревавшими ее демонами. Уж в этом-то у него достаточно опыта.
Рейн не терял времени зря. Утром он постучал в дверь ее комнаты, поинтересовался, встала ли она, и сразу вошел.
– Священник ждет, – сообщил он.
Микаэла не вспоминала о минувшей ночи, и он понял, что она все забыла.
– Уже?
«Впрочем, нет смысла откладывать», – подумала она.
– Нужно было позвать кого-нибудь на помощь, – шепнул Рейн ей на ухо, приводя в порядок неправильно застегнутые крючки на платье.
По телу у нее пробежали мурашки. Рейн не мог сдержаться, ибо под ее светло-жемчужным платьем не было ни корсета, ни кринолина, и это вывело его из равновесия.
– Восхитительно! – заявил он, оглядывая ее, и Микаэла вспыхнула.
Ей так редко говорили комплименты.
– Я тут размышляла…
– Ради Бога, не надо.
– Нет… вчера, после того, как вы неожиданно ушли, я… я хочу сказать, что поняла…
– О чем ты?
– Я прошу у вас прощения. Вы не могли убить Кэтрин. Я была несправедлива. Вы не давали повода. Мне очень жаль, что я поверила слухам.
– Почему ты пришла к такому заключению?
– Ее убили так же, как и вашу жену. Это сделано нарочно, чтобы заподозрили именно вас.
Микаэла перевязала ему галстук.
– Блестящая мысль. Браво!
– Сегодня утром мы чрезвычайно остроумны, да?
– Реабилитация в глазах невесты способна привести мужчину в приподнятое настроение.
Скоро бракосочетание, значит, этой ночью они будут спать в одной постели. Ей стало дурно.
– Микаэла? – испугался он.
– Вы не обязаны этого делать, Рейн. Да, я вам очень благодарна, но вы не должны ради меня приносить в жертву свою холостяцкую жизнь. – Рейн видел, что она в ужасе, и сжал ее дрожащие руки. – Я уже, честно говоря, опозорена.
«Скажи ему», – громко требовал внутренний голос.
– Нет, мнение света убило мою жену, Микаэла, и я скорее умру, чем позволю этому повториться. – Он взял ее под руку.
– Вы же не собираетесь драться на дуэли, правда? Я не вынесу.
– Сомневаешься в моей меткости?
– Рейн! – шепотом воскликнула она, увидев собравшихся в холле людей, среди которых возвышался пожилой деревенский викарий, прижимавший к себе Библию. – Немедленно объясните, что происходит?
– Все в городе считают, что тебя похитили.
– Они недалеки от истины, шейх Абдулла.
– Нет, действительно похитили. И требуют выкуп.
– Никто не заплатит за меня ни фартинга. – Ее убежденность сразила Рейна.
– Я заплачу.
Микаэла судорожно вздохнула, пытаясь разгадать его намерения, однако Рейн вдруг остановился на лестнице, обнял и поцеловал, и она жадно прильнула к нему, не обращая внимания на людей, их шепот и смешки. Рейн все не отпускал ее, да и она все крепче прижималась губами к его губам.
Его пронзило отчаянное желание, чтобы их связала не только церемония, чтобы он стал для Микаэлы не только защитником.
– Выходи за меня замуж, мятежница. Не на день, не на два и не на двадцать. На всю жизнь.
Микаэла вцепилась в его камзол. Она примет дар, хотя лжет, скрывает свои тайны и не доверяет ему. Она ухватится за тонкую нить, крепко сплетет ее со своими мечтами.
– Да.
Спустя десять минут их объявили мужем и женой. Члены команды по очереди целовали ее в щеку и хлопали своего капитана по спине. Лилан Бейнз не переставал ухмыляться, и это, похоже, весьма
