Сабрина Джеффрис
В постели с принцем
Sabrina Jeffries IN THE PRINCE'S BED
В постели с принцем: роман / Сабрина Джеффрис
ISBN 5-17- 039404-7, 5-9713-4198-7 (ООО Издательство «ACT МОСКВА»)
© Deborah Gonzales, 2004
Глава 1
Они опаздывали.
Поднеся поближе к лампе подаренные Веллингтоном карманные часы, Александр Блэк посмотрел на циферблат. Проклятие! Уже на двадцать минут. Он потратился из своих скудных средств на лучшее французское бренди, а эти люди все не появлялись.
Хорошо еще, что ему не пришлось платить за аренду отдельной столовой. Алек подошел к окну и вновь прислушался, не доносятся ли из конюшни долгожданные звуки, свидетельствующие о том, что приехали экипажи и лошадей устраивают на ночь. Однако ничего, кроме колокольчика сторожа, он не услышал.
Стук в дверь и последовавший за ним вопрос «Лорд Айверсли?» заставили Алека вздрогнуть.
Верно, он и в самом деле Айверсли. После того, как в течение многих лет был простым мистером Блэком. Теперь нужно привыкать к тому, что он снова стал лордом.
— Входите.
Мальчик-слуга открыл дверь, и Алек увидел за его спиной силуэт мужчины.
— Вас хочет видеть лорд Д-дрейкер, — запинаясь проговорил мальчишка и повернулся к человеку с массивной фигурой, который имел прозвище Дракон Дрейкер. — Это все, м- милорд?
Дрейкер устремил суровый взгляд на мальчишку. Казалось, этот могучий человек со всклокоченными волосами способен взглядом превратить камень в пыль.
— Исчезни! — рявкнул он, и парнишка опрометью бросился к лестнице. Дрейкер устало закатил глаза. — Они думают, что у меня на голове растут рога.
— В таком случае вам не следует на них рявкать, — сухо заметил Алек.
Гигант пронзил его взглядом темно-карих глаз:
— Мудрый человек предпочитает оставлять свое мнение при себе.
— Мудрый человек не стал бы приглашать вас сюда. Но я люблю рисковать.
— Я — нет.
Задержавшись на пороге, виконт настороженно оглядел комнату. Как и в любом отеле, популярном среди армейских офицеров, в номере стояли тяжелые дубовые кресла и стол, на ножках которого были вырезаны львиные головы.
Алек спрятал улыбку. Дрейкер должен был чувствовать себя здесь как дома.
— Так какова причина этой встречи? — спросил Дрейкер.
— Я объясню ее, когда появится мой второй гость. Дрейкер фыркнул, но в конце концов шагнул в комнату.
— Ему тоже отправили смешную записку с приглашением прийти сюда, если он хочет изменить свой образ жизни?
— Если вы сочли эту записку смешной, почему же тогда пришли?
— Не каждый день можно встретить незнакомого графа, который настолько безрассуден, что готов общаться с человеком моей репутации.
Алек не стал комментировать эти слова. Опустившись на стул, он жестом указал на другой:
— Располагайтесь поудобнее. Угощайтесь бренди, если пожелаете.
Едва Дрейкер расположился в кресле со стаканом, как в открытую дверь вошел высокий шатен. Бросив высокомерный взгляд на сидящих мужчин, он, не снимая белоснежной перчатки с руки, небрежно швырнул свернутый лист бумаги на стол.
— Полагаю, один из вас — автор этой необычной записки?
— Да, я Айверсли. — Алек поднялся. — Должно быть, вы владелец Блю-Суона.
Вошедший театрально поклонился:
— Гэвин Берн к вашим услугам.
Заметив, как напрягся Дрейкер, Алек показал жестом на пустые стулья.
— Благодарю за то, что пришли. Садитесь, где вам понравится…
— Садитесь на мое место. — Дрейкер резко поднялся и направился к двери. — Я ухожу.
«Похоже, мой план разваливался буквально на глазах», — подумал Алек.
— А в чем дело, сэр? — с расстановкой проговорил Берн. — У вас не хватает храбрости иметь со мной дело?
Дрейкер остановился и хмуро посмотрел на Берна:
— Не думаю, что хозяина дома интересует бизнес. Вероятно, вы слышали обо мне, так же как я слышал о вас. Меня зовут Дрейкер.
На лице Берна появилось выражение крайнего удивления. Он повернулся к Алеку:
— Что это — какое-то пари?
Гэвин подошел к открытому окну и выглянул на улицу:
— Где прячутся ваши друзья, чтобы понаблюдать за тем, как два пресловутых единокровных брата впервые встретятся друг с другом?
— Здесь нет никого, кроме нас, — ровным тоном проговорил Алек.
Берн отошел от окна.
— Ага. В таком случае вы рассчитываете на материальное вознаграждение? На возможность шантажа? Мне жаль вас разочаровывать, но в Лондоне буквально каждый знает о моей благородной родословной.
— И моей. — Дрейкер дотронулся пальцем до едва заметного шрама на подбородке. Его настоящий отец также не был женат на его матери. К счастью для Дрейкера, на ней женился другой мужчина, сделав его тем самым законнорожденным ребенком. — Вы затеяли сейчас совершенно никчемное дело. И если вы позволите…
— Похоже, грозный Дрейкер на поверку оказывается трусом, — оборвал его Алек. — Он боится провести несколько минут наедине с двумя единокровными братьями.
Дрейкер взорвался:
— А ну-ка, вы, черт бы вас побрал… — Он вдруг осекся, а затем прищурился и продолжил: — Как это понять — «с двумя единокровными братьями»?
— Несмотря на свою легитимность, я такой же внебрачный ребенок, как и вы оба. И что особенно важно, у нас один и тот же отец. — Чуть дрожащей рукой Алек поднял наполненный бокал. — Поздравляю вас, джентльмены. Вы обрели еще одного единокровного брата. И за принца Уэльского, произведшего на свет еще одного незаконнорожденного сына.
Алек выпил содержимое бокала, и в комнате воцарилась тишина — такая же густая, как лондонский туман. Некоторое время все трое молча смотрели друг на друга.
Наконец Дрейкер подошел к столу с таким грозным видом, что мог бы соперничать с рычащими львами, вырезанными на ножках стола.
— Это какая-то глупая шутка, Айверсли? В нашей семье никаких скандальных слухов на этот счет не было!
— Возможно, об этом никто не знал, — вступил в разговор Берн. — Но я склонен ему поверить.
Дрейкер повернул голову в сторону Берна:
— Почему?
— А зачем бы новоиспеченному графу распространять на эту тему ложь?
Алек облегченно вздохнул.
— Садитесь, джентльмены. Налейте себе бренди и выслушайте меня. Уверен, вы не пожалеете об этом.
Берн снисходительно пожал плечами:
— Очень хорошо. Я готов выпить чего-нибудь крепкого.
Он щедро плеснул себе бренди в бокал, опустился в кресло и выпил все до дна. Поколебавшись секунду, Дрейкер последовал его примеру.
Пока что все шло неплохо. Алек сел на свое место и вновь наполнил бокал. Мужчины молча разглядывали друг друга, пытаясь отыскать сходство.
Трудно было поверить, что они братья. Широкогрудый и мускулистый Дрейкер унаследовал крепкое телосложение Ганноверов, но без излишней полноты их родителя. Нестриженые каштановые волосы, косматая борода и костюм из тусклой фланели выдавали в нем человека, который сторонится общества и игнорирует общепринятые в нем правила.
Сидевший рядом Берн, похоже, явился сюда прямо из клуба преуспевающих джентльменов. Едва ли Алек мог позволить себе такой же белый шелковый жилет и черные бриджи из флорентина; впрочем, если не считать рубиновой булавки в галстуке, наряд Берна не выглядел броским.
Остроумие, умение хорошо играть в карты снискали ему известность в самых широких кругах. Его знали все, начиная от герцога Девоншира и заканчивая самым скромным официантом в клубе «Уайте».
— Такое признание объясняет некий странный слушок о вас. — Берн провел пальцем по ободку бокала. — Говорят, отец отправил вас в большое путешествие и вы там жили в свое удовольствие десять лет, даже после того, как похоронили мать.
Алек подавил в себе приступ гнева. Нуда, его «отец» наговорил о нем немало лжи. Этот старый черт и не мог рассказать людям правду.
— Однако вот что странно, — продолжил Берн. — Никто ни разу не рассказывал, что видел, как вы развлекались за границей. И я однажды встретил вашего… гм… отца, который, судя по всему, не относится к числу людей, способных долго терпеть невыполнение долга со стороны наследника. Не говоря уже о такой докуке, как война.
Алек допил бренди. Ему меньше всего хотелось рассказывать о подробностях своей жизни этим единокровным братьям, которых он едва знал, однако у него не было выбора.
— Когда я покинул Англию, войны не было. Мой отъезд совпал с периодом кратковременного Амьенского мира.
— И куда конкретно вы отправились? — грубовато спросил Дрейкер.
— В Португалию. Старый граф пожелал, чтоб я немного пожил у его сестры. — Ее португальский муж верил в эффективность строгих наказаний своенравного английского мальчишки. — Я провел там лишь несколько лет и ни тогда, ни позже не мог вернуться домой — отец запретил мне появляться в имении и общаться с матерью… — Алек почувствовал во рту привкус горечи. —
