— Вы одна из тех религиозных леди, что приходят помолиться за наши языческие души? — вставил Маллиган.
— Нет, конечно, не…
— Его преподобие отец Бичем каждое воскресенье приезжает, чтобы спасти нас, — вступил еще один парнишка.
— Нет, не для этого! Он приезжает к Железной Швабре! Эви бросила на Сента растерянный взгляд, и он приподнял одну бровь.
— Может, вам предложить им пудинг? — посоветовал он.
— Я язычник!
— А я — краснокожий индеец, — заверещал один из маленьких мальчиков и пустился в воинственный пляс.
— Интересно, Эвелина, — прошептал Сент так, чтобы услышала только она, — хаос преследует вас всюду, куда бы вы ни пошли?
Она нахмурилась, но быстро повернулась к мальчикам.
— А что ты знаешь об индейцах? — спросила она, присев на корточки, чтобы быть одного роста с маленьким храбрецом. — Хочешь про них послушать?
— Рэндалл рассказывал мне, они снимают с людей скальпы.
Эвелина кивнула.
— А еще они могут двигаться по лесу абсолютно беззвучно и идти по следу медведя по скалам и рекам.
Глаза мальчика расширились от удивления.
— Правда?
— Да. Как твое имя?
— Томас Киннетт.
Эви выпрямилась.
— Знаете, мистер Киннетт, когда вы представляетесь леди, нужно сделать поклон.
Малыш наморщил лоб.
— Зачем?
— Чтобы иметь возможность осмотреть ее юбку, — сухо проговорил Сент.
Как это типично по-женски: сначала учить малышей уму-разуму, а уж потом поинтересоваться, едят ли они вообще что-нибудь. Сент внезапно почувствовал разочарование. Ведь он-то было решил, что вдобавок к соблазнительному телу у мисс Эвелины Раддик есть еще и мозги…
— Лорд Сент-Обин! — резко проговорила она, краснея. Все вокруг приглушенно хихикали.
— Да, мисс Эви?
— Я не могу поверить… — начала она, но остановилась. Извинившись перед мальчиками и подойдя к Сенту, она продолжила более тихим, но не менее яростным шепотом: — Я не верю, что этим мальчикам нужно видеть перед собой дурной пример. Ваши комментарии не прибавили им ничего хорошего.
Он наклонился вперед, глядя прямо ей в глаза.
— Как и ваши. Уроки вежливости для семилетних воришек по меньшей мере бесполезны, Эвелина.
Она побледнела, и на секунду Сенту показалось, что ему вот-вот дадут пощечину. Однако через несколько мгновений Эвелина кивнула.
— Я по крайней мере пытаюсь сделать для них хоть что-то. Сильно сомневаюсь, что вы можете то же сказать о себе.
Боже правый! Она отчитывает его! Женщины делают это лишь в двух случаях: когда хотят подвергнуться публичному оскорблению или же — что намного лучше — хотят оказаться под ним обнаженными.
— Эвелина Мария, — прошептал он, не в силах сдержать улыбки, — сегодня я оказал внимание только вашим губам, а в дальнейшем собираюсь заняться и остальным.
Она заморгала, после чего, бормоча что-то про себя, отступила назад.
— Мерзавец!
Сент отвесил поклон.
— Всегда к вашим услугам.
Бросив на него еще один разъяренный взгляд, Эвелина развернулась и выскочила из комнаты. Сент стоял в куче смеющихся мальчишек и смотрел ей вслед. Теперь все должно встать на свои места. Она будет полной дурой, если после этого снова попытается подойти к нему или к приюту. Однако эти мысли почему- то нисколько его не радовали.
— Ах вы, дураки! — заныл маленький мальчик. — Я же хотел побольше узнать об индейцах!
Уходя из спальни, Сент попытался не хмуриться. Слова мальчика относились не к нему, конечно, потому что никто, даже дети, не осмелился бы так с ним говорить. И заботили маркиза вовсе не желания маленького мальчика. Он думал о том, что будет лучше для него и… для мисс Эвелины Раддик.
Глава 5
Байрон. Видение Суда[5]
— Ты ведь шутишь, правда? — Люсинда остановилась возле коляски Барреттов, в то время как горничная укладывала с полдюжины разных коробок и коробочек на одно из обитых плюшем сидений.
— А что, у меня такой вид, будто я шучу? — ответила Эви, протягивая еще одну коробку. Ее нервы уже не выдерживали. Девушка даже не смогла сделать больше одной покупки во время этой поездки.
— Гм… Я никогда не слышала, чтобы о Сент-Обине говорили что-нибудь хорошее. По крайней мере чтобы это «что-то» повторяли несколько раз. Но публично подвергать сомнению твои умственные способности было вовсе неуместно. Ведь, в конце концов, твой дядя — маркиз Хаутон!
— Я уверена, что его нисколько не волнует, кто мои родственники, — сказала Эви, втайне желая, чтобы Люси рассказала о Сент-Обине и его репутации что-нибудь такое, чего бы она еще не слышала.
— Да возможно, ему все равно, — согласилась Люсинда. — О я слышала, что в магазин Лакингсов привезли новые шляпки. Поедем?
Эвелина хотела работать над своим планом, но сегодня Виктор находился дома, и если бы он застал ее в библиотеке в такое прекрасное утро, то подозрений было бы не избежать.
— Конечно.
Они направились по Бонд-стрит к магазину модистки. Люсинда то и дело здоровалась со встречными знакомыми и весело щебетала всю дорогу, делая вид, что не замечает рассеянности Эвелины. Это было одно из самых лучших качеств Люсинды Барретт: спокойствие и практичность. Она всегда терпеливо ждала, пока подруга расскажет о своих проблемах, после чего могла предложить дельный совет.
Но если Эвелина признается, что позволила лорду Сент-Обину поцеловать себя, то окажется еще большей идиоткой, чем сейчас. Эви сомневалась, что Люсинда смогла бы сказать что-то такое, что заставило бы ее поменять свое мнение. Чтобы реализовать намеченные планы относительно приюта, придется что-то делать — может даже, снова целоваться. Но признаваться в том, что она уже обманывает свои собственные ожидания, Эвелине очень не хотелось.
— Эви?
Она одернула себя.
— Прости. Так что ты сказала?
— Я просто спрашивала, чего твой брат решил достичь на политическом поприще. Сегодня Джорджиана собирается обедать с герцогом Уиклиффом, она предлагает расхвалить перед ним добродетели Виктора, если ты, конечно, не против.
— Я не уверена, что у Виктора есть добродетели. Да и Джорджи вовсе не стоит тратить то короткое время, что ей удастся провести с кузеном, на разговоры о моем брате.
Люсинда нахмурила свои изящные брови.
