прочел в них беспокойство и сомнение.
– Не думайте, что вы оригинальны, – фыркнул он, пытаясь не выдать своих истинных чувств. – Многие бабенки пытались соблазнить меня, чтобы добиться желаемого.
Но ни разу план не разрабатывался столь изощренно, да еще такой роскошной женщиной. Обычно это была какая-нибудь отчаявшаяся вдова, подставлявшая ему свой бюст в качестве последнего аргумента, отпуская при этом замечания соответствующего характера.
– Это никогда не срабатывало прежде, не сработает и сейчас.
Да поможет ему Бог, теперь он уже не был так уверен, что хочет избавиться от этой черной вдовы.
Опираясь руками о его обнаженную грудь, она подалась вперед, предоставив ему возможность любоваться ее роскошной грудью, видной в вырезе сорочки. Она пошевелилась и переместилась чуть ниже, к его бедрам. Его жезл отреагировал соответствующим образом.
– Это всего лишь естественная реакция. Ничего не меняет, – сказал он скорее себе, чем ей. Будь он проклят, если позволит ей манипулировать собой. Только секс, не более того. Он не давал ей никаких обещаний, а потому ничего не должен.
Она почувствовала, как он дрожит от желания. Глаза ее были прикованы к его соскам, и под пронзительным взглядом ее синих глаз они набухли.
– Это заблуждение, ошибка, – пробормотал он, сознавая, что всего лишь шаг отделяет его от гибели.
Она облизнула губы и чуть переместилась, одарив его сладким и мучительным прикосновением своей шелковистой плоти, убрала руки и просто смотрела на него.
Его тело, жаждущее облегчения, пульсировало. Но Лилиан прикасалась к нему только внутренней поверхностью бедер. Она бросила нерешительный взгляд на дверь и нахмурилась. Что-то было не так.
– Что, черт возьми, происходит? – спросил он.
Она должна либо продолжить эту игру, либо прекратить, избавив его от страданий. Лучше бы прекратила это безумие.
Она снова бросила взгляд на дверь. Неужели она ждала, что кто-нибудь придет ей на помощь? Редфорд с трудом сдерживал готовый вырваться крик.
– Не могу, – пробормотала она едва слышно.
На лице ее он прочел нескрываемое отвращение.
И тут его будто сразило пушечным ядром. Она боялась близости с ним. Боялась даже прикасаться к нему. Эта бабенка отдавалась за деньги дворянину, открыто жила во грехе, но не могла вынести даже мысли о том, чтобы испытать близость с человеком более низкого происхождения.
Их взгляды встретились, и ему вдруг показалось, что она смотрит на него открыто и честно.
– Я не могу этого сделать, – подтвердила она его догадку. – Хотя для меня это очень важно.
Женщина переменила позу и уже сидела на краю кровати, вытянув ноги перед собой. Она отвернулась, будто была не в силах смотреть на него.
– Я просто не могу заставить себя это сделать. Даже ради Диллона. Даже ради себя самой…
Он стиснул зубы и почувствовал, как в нем поднимается ярость неудовлетворенной страсти.
– Прошу прощения. Это было ошибкой…
Она стала подниматься с постели, и там, где только что сидела, образовалась вмятина.
Ярость придала ему сил, и, натянув шнурки, он сумел высвободить правую руку.
Схватив ее за талию, он бросил ее на постель. Теперь он накрыл ее своим телом, и она оказалась у него в плену. Движимый страстью и яростью, Ник быстро высвободил левую руку. Он жаждал удовлетворения. Она это хорошо понимала.
Лилиан округлила глаза, губы ее приоткрылись.
Ник покажет ей, как общаться с людьми низших классов. Она еще будет умолять его, чтобы он ее взял.
– Хотите играть в игры? – хрипло прошептал он ей прямо в ухо. – Тогда вам следовало спросить у меня, каковы правила.
Глава 8
Изумленная и завороженная, Лилиан смотрела на него, не в силах перевести дух. Она видела эти неумолимые мятежные глаза цвета какао и читала в них готовность отомстить ей за все унижения. Потрясенная, она тщетно пыталась высвободиться, но он навалился на нее всей тяжестью и буквально вдавил в матрас.
Схватив за запястья, он потянул за руки и заставил поднять их над головой. Она почувствовала деревянный столбик кровати под костяшками пальцев, но он был слишком широким для нее – она не смогла бы обхватить ее рукой. Сердце се бешено забилось, во рту пересохло. Его голова медленно опускалась, черные волнистые волосы падали ему на глаза.
Лилиан вздрогнула, готовясь к неотвратимому наказанию которое она, разумеется, заслужила.
Его губы оказались совсем близко от ее губ, она чувствовала его теплое дыхание. Ее обоняние дразнил запах миндаля и коньяка. Внезапно его губы оказались вне пределов досягаемости, и, к своему удивлению, Лилиан испытала острое разочарование.
Ее сосок обдало жаром. Она ощутила этот жар сквозь тонкую ткань сорочки, задохнулась и осознала, что он втянул ее сосок в рот. Ее тело сотрясалось от греховного желания, и она не в силах была его обуздать.
Ник поднял на нее глаза, полыхавшие страстью.
– Вы заманили меня сюда. Теперь настало время закончить то, что начали.
По спине ее будто прогулялись ледяные пальцы. Все выходило не так, как должно было быть. Вовсе не так, как обещала Фанни. Ей следовало предвидеть, что справиться с Редфордом будет нелегко, что ей предстоит играть с огнем.
– Мистер Редфорд, – воскликнула она. Голос выдал ее чувства.
– Столь формальное обращение, – выдохнул он. – Женщины, связавшие меня, должны обращаться ко мне по имени, если у них есть совесть.
– С вами это случалось и прежде? – воскликнула она в ужасе.
– А с вами не случалось? О Боже, конечно же, нет.
– Послушайте, мистер Редфорд…
– Да, мой тюремщик?
Его тон и сам его голос вызвали у нее доселе неизведанное ощущение.
– У вас есть ко мне просьба? – промурлыкал он, приподняв языком мочку ее уха и легонько прикусив нежную плоть.
Лилиан задыхалась от желания.
– Я к вашим услугам, миледи, – пробормотал он с иронией. – Может быть, вы хотите, чтобы я снова отдал должное вашей груди?
Словно услышав его слова, ее соски тотчас же отвердели.
Ник обхватил губами сначала один, потом второй.
Лилиан прикусила губу, чтобы сдержать стон. Тело предало ее. Тлевший в нем огонь вспыхнул ярким пламенем, и не было силы, способной его погасить. Больше всего Лилиан боялась потерять контроль над собой.
С юности она научилась осторожности, постоянно опасаясь вызвать гнев Кейна. И этот страх все еще преследовал ее. Сбежав от отчима, она продолжала обдумывать каждый свой поступок. Однако это тяготило. Она жаждала отдаться чувствам.
С ее уст слетел легкий, едва слышный стон, и трепет наслаждения, распространившийся по всему телу, дошел до ее женского естества.
Лилиан закрыла глаза и отдалась своим ощущениям.
Ее бедра сами собой задвигались в каком-то непривычном ритме.
Ник коленом отвел одну ее ногу в сторону, в то время как другая оказалась прижатой тяжестью его бедра, и потянул вверх ее ночную сорочку. Внезапно Лилиан осознала, что большая часть ее тела обнажена.
Ник медленно опустился на нее, его горячий язык прошелся по внутренней стороне ее бедер.
– Боже! – Она не сдержала крик.
– Еще не все, миледи.
Не все? Да поможет ей Бог!
Язык Ника заскользил между складками ее плоти, вызывая сладкие судороги во всем теле, доводя ее почти до безумия. Ее возбуждение все нарастало. Его язык нашел отвердевший бутон и лизнул его. Лилиан снова вскрикнула.
Он поднял голову:
– Вам это нравится?
Сердце ее готово было выскочить из груди. Его язык снова прошелся по ее влажной плоти, и она задохнулась.
Редфорд посмотрел на нее.
На его лбу блестели капельки пота. Дыхание было частым, глаза потемнели от сжигавшей его яростной страсти.
– Скажи, что ты хочешь меня, – приказал он ей.
И это было правдой. Она желала его. Страстно. Отчаянно. Она всегда желала его, с самой первой встречи. Иначе не согласилась бы участвовать в спектакле, который устроила Фанни. И теперь эта необузданная страсть захватила ее. Безудержное желание отдаться мужчине, забыв обо всем на свете.
– Хочешь? – снова спросил он.
– Да, – выдохнула она, дивясь той легкости, с которой ответила ему.
– Я тоже тебя хочу, – прошептал он, целуя влажную плоть ее бедра. Хрипота в его голосе была сигналом к ее капитуляции. Она отбросила последние колебания.
Опираясь руками о кровать по обе стороны ее тела, он скользнул поверх нее легким и плавным движением. Теперь он лежал на ней, и его жезл, твердый, как гранит, и обжигающий, как огонь, прижался к внутренней поверхности ее бедра. Он слегка шевельнулся, и головка его жезла прижалась к ее сердцевине, вызвав такое ощущение, будто внутрь ее тела пролился жидкий огонь. Она услышала собственный стон.
– Что прикажете, леди? – спросил он, прижимаясь к ней и слегка покачиваясь. Ее бедра приподнялись, ответив на этот призыв. – Ты получаешь то, на что напросилась.
– Пожалуйста, – простонала Лилиан.
– Что – пожалуйста?
Его естество скользнуло в ее влажную глубину. Лилиан покачала головой. Она не могла произнести этого вслух. Она даже не знала, какими словами выразить свое желание.
– Скажи, куда мне его пристроить?
Сердце ее бешено билось. Ей казалось, что она сейчас закричит, так мучительно она желала его.
– Туда… внутрь, – прошептала Лилиан.
Лицо ее горело от стыда. Но она хотела, чтобы он вошел в нее. Чтобы наполнил ее всю. И его жезл скользнул ниже и оказался
